Цифровая реконструкция дворца ассирийского царя.
Меня очень впечатлило.
Пригодится, если снова захочу написать исторический фик. Очень вдохновляет.

@темы: искусство

---

Посмотрела "Исчезнувшую".
До последнего боялась, что женщину разоблачат, и возмездие ее настигнет. Но нет. Она получила, что хотела, и вышла сухой из воды.
Вообще-то я робко надеялась, что мужа таки казнят за ее "убийство", но так тоже неплохо. И волки сыты, и овцы целы. Муж жив остался, и ладно... Как там звучит сакральная фраза? Самвиноватый.

А если серьезно: то, что для того, чтобы общественной мнение было на стороне женщины, ей нужно быть не жертвой, а психопаткой, старательно срежиссировавшей всю сцену, это пиздец. Полный пиздец.

Фильм всю дорогу говорит о том, что для симпатии и поддержки в случае насилия женщине нужно быть белой, красивой, светловолосой, образованной, с чистым прошлым, респектабельными родителями, и, желательно, беременной. А вина мужа или похитителя должна быть театрально очевидной. Фильм между строк говорит о том, что для того, чтобы изнасилование доказать, его нужно подстроить.

А если женщина действительно жертва, не изучала заранее, как выглядит идеальная сцена преступления, не умеет правильно смотреть в камеру, говорить то, на что клюет аудитория и держаться с полным достоинства самообладанием? Если она не красива, не умна, одевалась без вкуса и вообще пошла в такое место, где "хорошим девочкам делать нечего"? Ох, сколько дерьма на нее выльется.

@темы: фильмы

---

Вопрос

Кто-нибудь знает, как заставить виндоус-телефон проигрывать видео в инете? Достал уже...

---

Оказывается, правду говорят, что через полгодика свой текст читается как чужой.
Перечитываю свой дура лекс... И мне внезапно нравится. Только отбетить очень хочется, но я даю себе по рукам: что упало, то пропало.

Забавно, что я и на протяжении работы над фиком, и сейчас, воспринимала Генриха как домашнего тирана, а Ярослава - как насильника. Естественно, раз Ярослава подставили, то он не совершил этого преступления. Но если бы в номере оказалась обычная, честная горничная, у которой просто не вовремя началась бы течка... произошло бы ровно то же самое. Ведь Ярослав не знал, что его подставляют. Это, эмм, как если бы Ярослав украл кошелек, который специально уронили, чтобы Ярослав его украл.

Кстати, Ярослав - мое любимое мужское имя. Я когда-то берегла это имя для ребенка, если у меня когда-нибудь родится мальчик. И теперь жалею, что так глупо истратила любимое имя на персонажа, прости господи, омегаверсного ориджа. А я не могу дать одно и тоже имя персонажу, которому от меня, скажем так, хорошо досталось, и ребенку.

Есть и другие хорошие имена: Богдан, Ярополк, Владимир... Но Ярослав мое любимое, мне реально жаль, что я выбрала для него такое применение.

@темы: фанфики

---

Задача о лжецах и правдолюбах

Вчера ночью я лежала, думала о логических задачках моего детства, и мне внезапно пришло в голову решение для одной из них. Лжец и правдолюб превратились при этом в тролля и фею, но это не так важно.

Итак, тролль всегда лжет, а фея всегда говорит правду. Как бы мне с завязанными глазами и руками отличить одно от другого? Голоса пусть будут у обоих противненькие.

Ну, допустим я спрошу в лоб:
— Кто ты?
Фея ответит:
— Я фея, — потому что она всегда говорит правду. Тролль ответит:
— Я фея, — и солжет об этом, разумеется.

И тут мне пришел в голову следующий вопрос:
— А что ответил бы на это тролль?

Тролль ответил бы "Я фея", и фея не будет мне об этом лгать. Она честно скажет:
— Тролль ответил бы "Я фея".

Но если тролль обязан лгать в ответ на каждый вопрос, то он должен солгать и на этот. Поэтому его ответ должен быть:
— Тролль ответил бы "Я тролль".

Тут я от него и побегу. Хм.

---

Предложили постоянную работу дизайнером для фирмы, которой я делала логотипы. От неожиданности согласилась. О да, я готова попробовать узнать, что такое стабильный заработок, еще как готова.
Единственная проблема, что я ни разу не дизайнер. Буду учиться по ходу дела.

---

Была у меня на компьютере папка "фики", с подпапками "по лукьяненко", "омегаверс" и "прочее".
Но я поменяла комп на ноутбук, и когда снова создала папку для фиков, то подпапку добавила только для ПоИ. Завела в ней подпапку "в процессе" (да, я все каталогизирую заранее, Финч бы меня понял), и начала писать.
А о чем не скажу, потому что ЗФБ, потому что деанон...

Но дозоры меня что-то не прут сейчас, особенно из-за выхода шестого. Не хочу я видеть, в какое убожество Лукьяненко превращает когда-то интересных персонажей. Не хочу и не буду. Читать шестой дозор я не буду, но писать без знания части канона я тоже не смогу. Такие дела.
Срочно нужен другой канон с магией в современном мире, в котором сохранились древние маги, круче которых только яйца.

@темы: дозоры, фанфики, фб, ПоИ

---

ПоИ

Посмотрела сегодня девятую серию четвертого сезона.
Я в раздрае.
Не успела я проникнуться новой отп, как половину из нее.. э.. взорвали.
Ну хотя бы имя наконец сказали, и то хлеб. Энтони. Эта сволочь так красиво и со вкусом умерла, что теперь я Элайса с ним шипперю с удвоенной, нет, утроенной силой.



Но вот как мне теперь фики по ним писать, если я ненавижу уползания, АУ и предканоны?

@темы: ПоИ

---

Долго крепилась, но все же записалась на зимнюю в пару команд. В конце-концов, тут ведь как с едой - в умеренном количестве можно все...

@темы: Бартимеус, фб, ПоИ

---

Я на третьем сезоне Person of Interest, и я пропала: у меня новое отп. Я шипперю ботаника-мафиози с безымянным боевиком. Они так переглядываются и улыбаются, блин, что это почти канон.



Нет, на первом сезоне я надеялась, что буду шипперить Ривза и Финча, как сериал ненавязчиво и предлагает. Но не судьба. В person of interest мне интересны и симпатичны почти все персонажи, КРОМЕ Ривза.

А с шрамолицого меня прет каждый раз, когда он появляется на экране.



На сцене убийства Симмонса я сдалась окончательно... Им даже секс не нужен.



Я хочу писать про это фики, но тогда придется осилить оставшуюся часть сериала... а третий сезон скучноват. Слишком много сквозного сюжета, на мой вкус, хочется побольше независимых от основного сюжета спасений. Но досмотрю, наверное, куда я денусь.

@темы: сериалы, ПоИ

---

Вчера комп начал барахлить, так что мне пришла в голову светлая идея забэкапить папку с моими рисунками. В смысле, нарисованными мной. С удивлением увидела, что размер:7,5ГБ. Охренеть, и когда я успела Оо

---

Посоветуйте сериал, плз?

Я вечером в пятницу обычно смотрю сериалы, но что-то у меня все подходящее закончилось.

Посоветуйте что-нибудь не очень длинное, а? Серий на двадцать, а не на двести. И главное, чтобы не триллер и не романтическая комедия.
В свое время больше всего понравились доллхауз и герои, хочется чего-то в их духе: чтобы бодренько, с элементами фантастики, местами страшновато, чтобы можно было попереживать, но без лишнего реализма, чтоб всерьез не расстроиться.

@темы: сериалы

---

Ура, из больницы меня выписали. Спасибо всем, кто переживал и желал выздороветь

РКБ - мечта, а не больница. Все (ну, кроме увоза посреди ночи в больницу) прошло как по нотам. Палаты просторные и светлые, есть душ и унитаз. Медсестры ласковые, врачи вежливые и опытные. Уколы как комариные укусы, я их и не чувствовала почти. Наркоз: заснула и проснулась. В столовой (когда разрешили питаться) кормили вкусно! Вообще, все очень новое, чистое, аккуратное, современное и красивое.

Плюс после операции я лежала в платной отдельной палате, так там вообще была больничная поэма: холодильник, электрический чайник и телевизор. Я там целый сериал с флешки посмотрела, "Столик в углу". Хороший, кстати, сериал.

Удовольствия лежать в больнице все равно не было, но весь устранимый негатив устранили. И это круто.

@темы: РЖ

---

Глава седьмая и последняя

Название: От учителей не уходят
Автор: leasel
Бета: Dec
Фандом: Дозоры
Размер: макси, 24000 слов
Пейринг/Персонажи: Фафнир/Завулон
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: дикость нравов, абьюз как норма жизни, нанесение тяжких телесных
Краткое содержание: Сиквел к фику "Учеников не убивают". Фафнир выкупает из плена у Светлых нового ученика и приводит в свой клан.
Размещение: только ссылкой

глава седьмая, 3500 слов

Гроза бесновалась весь вечер. Она вырывала деревья с корнем и швырялась ими, как дитя игрушками. Одно угодило на крышу дома, и Завулон слышал, как скребутся по кровле голые корни. Саму крышу удерживала на месте только магия.

Йорун кашляла. Ей не хватало воздуха.

Далеко, на плоской верхушке скалы ворожили ведьмы: отбивали атаку, возвращали непогоду тем, кто ее наслал. Но у Светлых были свои ведьмы, не хуже, и мокрое небо заглядывало в окна, а низко спустившиеся тучи душили деревню. Вот и верь, что Светлые жалеют людей.

Йорун прижималась к его боку, ища защиты. Перепуганные сыновья забились под дубовые скамьи, а их младшая сестра заливалась ревом на руках у матери. Завулон перегнулся и прижал большой палец к ее лбу. Малышка притихла, зачмокала губами, и Завулон бережно переложил ее в подвешенную к потолочной балке корзину. Йорун, против обыкновения, ничего не сказала.

Хорошо бы перевести семью в пещеры, под защиту прочных сводов. Но они люди... Вряд ли Фафнир будет разбираться, кто чья жена, если Светлые доберутся до пещер и людей потащат на жертвенные камни.

Неожиданно все закончилось. Гудевший снаружи ветер смолк, глухие раскаты грома прекратились. Похоже, ведьмам удалось найти в щитах прореху, сквозь которую Светлые протащили свою ворожбу, и залатать ее.

Завулон поднялся и набросил на себя плащ. Йорун схватила его за руку.

— Как ты можешь уйти в такое время? — с упреком спросила она. — Враг ворвется в любую минуту.
— Светлые еще далеко, — Завулон высвободил свою ладонь. — Они далеко, иначе бы они не только ворожили.

Они бы поливали все огнем, льдом и железом, с мясом выдирали бы кости, выкручивали мышцы, снимали бы кожу. Завулон мог придумать тысячу и одну забаву, которую можно сотворить с деревней противника. Его передернуло.

Нужно было увидеть Фафнира. Тот наверняка зол, как тысяча драконов, что в его хваленых щитах нашлась лазейка. Надо бы его успокоить, пусть и придется для этого дать ему повалять себя на постели. Спокойный Фафнир защитит их всех лучше взбешенного.

— Ты к Фафниру, да? — кисло спросила жена.

Завулон кивнул. Йорун выбежала перед ним и встала в дверях.

— Не ходи! — потребовала она. — Вся деревня знает, зачем ты к нему ходишь.
— Глупости, — Завулон поморщился. — Он наш вождь. Мне необходимо получать от него приказы время от времени.
— И ты за этим к нему идешь? — требовательно спросила жена. Видимо, что-то в выражении лица Завулона его выдало, потому что она всплеснула руками и снова начала просить: — Не ходи. Разве мало тебе позора, который ты уже собрал? Бабы смеются, что не знают, муж у меня или жена.
— Будешь слушать сплетников — и про себя что-то новое узнаешь. Дай пройти.

Завулон попытался отодвинуть ее в сторону, но надоедливая баба рухнула на колени и впилась ногтями в его рубаху. По ее щекам потекли слезы, достойные лучших плакальщиц. Сыновья, только показавшие нос из под лавок, забились обратно.

— Не ходи ты к Фафниру, — взмолилась жена. — Он испорченный, он слепой, он путает мужчин и женщин, но ты-то нормальный. Зачем тебе с ним путаться?
— Не твоего ума дело.
— Я жена тебе!

Завулон стряхнул с себя женские руки и молча двинулся в обход. Жена не сдавалась: вцепилась сзади в рубаху, потом в волосы, тянула назад, в глубь дома. Завулон обернулся, схватил ее за шкирку и с размаху приложил об косяк. Она вцепилась в дверь, с трудом сохранив равновесие. Потом подняла дрожащие пальцы к лицу, которое превратилось в опухшее месиво ссадин, и взвыла. Дети захныкали, и Завулон прикрикнул на них, чтобы не лезли.

Он перешагнул порог и с треском захлопнул за собой дверь.

— Урод! Убийца! Ты мне за это ответишь еще, упырь поганый! — понеслось ему вслед. — Шлюха! Баба! Подстилка!

Щекам стало жарко. После горячки ссоры кровь стучала в висках. Завулон поднял глаза к крыше, на которой чернели голые корни вяза, прищурился — и они пеплом развеялись по ветру.

Он огляделся по сторонам, оценивая, какой еще ущерб гроза причинила его дому.

Забор бури не выдержал, рухнул, и жерди вповалку лежали в воде, которая затопила двор. Завулон осторожно зашагал по ним, боясь по щиколотку провалиться в лужу. Тучи уже рассеялись, ветер тоже унялся, и поверхность воды была гладкой. Невысокий дом, обмазанный белой глиной, отражался в ней, как в зеркале.

Завулон обогнул его и выбрался на тропинку, которая вела от калитки на заднем дворе — тоже рухнувшей — к деревне.

Тропинку там и сям преграждали упавшие стволы. Завулон и их испепелял по дороге. Уцелевшие деревья стояли мокрые и поникшие, будто горевали по потерянным сородичам. С их листьев за шиворот Завулону срывались крупные капли. Под ногами хлюпала, чавкала и липла к сапогам земля.

Все это никак не радовало. Завулон шел размашистым шагом, не глядя по сторонам, и все больше злился с каждым разом, когда плащ его цеплялся о кустарник или по лицу ударяла мокрая ветка. Не знай Завулон точно, что его жена не ведьма, обвинил бы в том, что она навела ворожбу на лес в попытке его проучить.

Только ступив на улицы деревни, откуда лишняя вода уже стекла вниз по склону, он сбавил шаг. В воздухе было свежо, и Завулон шел нарочито медленно, чтобы прохладный ветерок остудил разгоряченное лицо.

На улицах копошились люди. Женщины подбирали тех, кого буря застала вне дома, мужчины озабоченно и серьезно переговаривались друг с другом. При виде Завулона все останавливались и замолкали. Ему некстати вспомнились слова жены о слухах про них с Фафниром. Интересно, кто их распускает...

Пока он думал, кому оторвет болтливый язык при случае, ноги по привычке принесли его к колодцу на главной площади. Завулон взялся за ворот. Тот был мокрым от дождевых капель, руки скользили, срывались, и каждый оборот давался с трудом. Завулон поднял себе ведро воды и отхлебнул прямо из него. От ледяной воды свело зубы, но прояснилось в голове. Завулон жадно сделал несколько глотков, утер губы, поставил ведро на землю и облокотился о край колодца.

Далеко внизу чернела гладкая вода, в которой отражалась луна. Может быть, и впрямь никуда не ходить... Разве мало у Фафнира наложников? Не придет Завулон, господин расслабится с кем-нибудь другим. Завулон оглянулся на лес, за которым скрывался его дом. Надо бы пойти обратно, успокоить детей, подлечить разбитое лицо Йорун. И дети плакали... Позор, что дети не от еврейки. Но все же плоть от плоти его, надо бы их приласкать. Завулон устало потер лоб. Но какова — запрещать мужу и господину куда-то идти? В висках застучало. Чувствуя, что снова закипает, он зачерпнул горсть воды и умылся.

Сзади раздались легкие, прихрамывающие шаги. Завулон посторонился и молча кивнул, услышав голос Регина. Старший тоже наклонился над ведром и, шумно отфыркиваясь, сделал несколько глотков. Утолив жажду, он облокотился о колодец рядом с Завулоном.

— В засаде были потери среди наших? — спросил Завулон, вспомнив о Моди.
— Нет. Светлые ее обошли, ублюдки, — Регин прищурился, посмотрел туда, откуда надвигались Светлые, и озабоченно произнес: — Они слишком хорошо знают местность, идут, не сворачивая. Время тратят только на снятие щитов. Так они через пару недель и к нам подберутся.
— Проводник из людей?
— Нет, скорее завербовали кого из наших, — Регин поморщился. — Это должен быть кто-то из летунов. Даже я не знаю эти места так хорошо, как они.

Завулон только пожал плечами. За летунами он следил: никто из них не приносил на себе отпечатки чужой силы, никто не пропадал и никто не стал бы помогать врагам своего учителя.

— Из наших никто не мог. — Помедлив, Завулон добавил: — Я проверял.
— Как скажешь. Но это летун, больше некому. Ничего... Дойдут, узнаем, кто это был, — Регин нехорошо улыбнулся. — Чур я первым вытягиваю из него жилы.

От хищного выражения на его лице Завулону закралась в голову мысль, от которой по коже пошли мурашки. Поежившись, он спросил:

— Ты не узнал, как зовут их Высших? Гесера среди них нет?
— Нет. Из новых только Сигурд.
— В первый раз слышу, — Завулон зевнул. — Наверное, очередной выскочка. Учитель с ним разберется.

Он крутанул ворот, и цепь колодца, с грохотом разматываясь, полетела вниз.

***

Мерная поступь лошадки убаюкивала, и Сигурд заклевал носом в седле. Тут же зазвенел, выпал из его ладони и повис на шнурке колокольчик. Сигурд встрепенулся, вскинул голову и заозирался кругом. Пусть он был в кругу друзей, но на земле врага зевать не стоило. Они с трудом обошли прошлую засаду, и Тень знает, сколько еще их ждет на пути.

Словно в ответ на его беспокойство, лошадь всхрапнула и мотнула тяжелой башкой с короткой жесткой гривой. Ее щетинистые бока раздувались, как кузнечные мехи. Сигурд погладил ее по мускулистой шее.

Лошади были такие низкорослые и приземистые, что сапоги Сигурда сбивали верхушки трав. Но в холмах и горах, Сигурд не мог не признать, они были незаменимы. Гудрун была права, что выбрала их. Когда речь шла о владениях дракона, Гудрун почти всегда была права.

Сигурд толкнул пятками пузатые бока своей кобылки и поравнялся с Гудрун.

— Куда дальше? — спросил он.

Они ехали по крутому берегу широкой реки. Нигде не было видно ни спуска, ни брода. Внизу неторопливо проплывали бревна. Видно, глубокая была рука, раз по ней сплавляли лес. Сигурд вздохнул. Никто не хотел тратить Силу на пробивание дыры, когда можно было найти брод.

— Я знаю деревню на той стороне, откуда сплавляют этот лес. Там сколотят для нас плоты, — ответила Гудрун, когда он поделился с ней своими заботами. Она натянула поводья и сказала: — Ждите здесь, я велю им начать и вернусь.

Сигурд сделал знак остальным всадникам, чтобы они остановились. Гудрун спешилась и сжала колечко, которое висело у нее на груди. Потом вложила кольцо себе в рот, и в тот же миг тело ее съежилось, исказилось, обросло перьями, и вскоре вместо юной девушки на земле стоял некрупный ворон. Сигурд мрачно отвернулся. Гудрун уверяла, что превращаться в птицу не больно, но он ей не верил.

Черная птица расправила крылья, взвилась вверх и облетела три круга высоко над их головами — знак для других воронов, что здесь все чисто. Вскоре она скрылась из виду и через час вернулась с вестью, что к утру их будет ждать хорошие плоты, они смогут переправить и воинов, и лошадей, и провизию. Когда она говорила это, она улыбалась и поглаживала кольцо на своей груди.

Сигурд нашел ее несколько лет назад — полубезумную, в виде птицы. Тогда она шарахалась от каждого громкого звука и все норовила превратиться обратно и улететь. Да и вела себя как дикарка: не мылась, не расчесывала голову, не меняла платья, не садилась за стол. Целителям пришлось немало с ней повозиться, прежде чем она смогла сказать, кто она и откуда.

С тех пор она изменилась, но ненавистное Сигурду кольцо — свидетельство неожиданной милости от Темного — так и не выбросила.

Лошадь Гудрун ехала впереди, и взгляд Сигурда манили к себе золотистые косы и крепкая спина девушки. Волосы у нее были мягче самого дорогого бархата, тело статное и сильное, а на губах всегда скользила лукавая полуулыбка. Сигурд решил, что когда он убьет дракона, то приведет Гудрун в свой дом уже как жену. Голова чудовища и сокровище Ангвари — такие свадебные дары будут ей под стать.

На ночь они разбили лагерь напротив деревни, которая обещала построить для них плоты. Сигурд переправил несколько магов вплавь, чтобы защищали строителей от приспешников дракона, если те вдруг появятся. Но было тихо. С другого берега ночью доносился только стук топоров.

После переправы за их конями увязалась женщина. Она ныла, что ворон-оборотень украл ее сына пять лет назад, хваталась за седло Сигурда, и просила взять ее с собой, к пещерам, куда унесли ее мальчика. Сигурд замахнулся плетью, и женщина отбежала в сторону. Но она еще долго плелась за ним в отдалении, уныло причитая:

— Он еще совсем маленький, вы ведь не будете убивать малышей?

***

Завулон злился. Хель стояла перед ним, сложив руки на груди, и не двигалась с места. За спиной ее сгрудилась толпа детей, еще не знавших Тени и не ставших Темными. И Хель не хотела посторониться и дать ему дорогу.

— Если Светлые доберутся досюда, — медленно закипая, начал Завулон, — они их всех обратят на свою сторону.

Хель кивнула.

— Тогда почему ты не хочешь ввести их в Тень и сделать Темными?! — взорвался Завулон. — Ты хочешь, чтобы они влились в ряды наших врагов, когда вырастут?
— Если Светлые дойдут до нашего порога, тебе, Завулон, будет уже все равно, кто, куда и когда вольется, — спокойно ответила ведьма.
— Мне не все равно сейчас! Я не хочу, чтобы Светлым достались новые ученики, если мы проиграем.
— А я не хочу, чтобы моих воспитанников уволокли и продали как рабов, если вы проиграете.
— По-твоему лучше, чтобы их сделали Светлыми? — Завулон сплюнул себе под ноги.

Хель еле слышно вздохнула и сказала:

— У тебя дети их возраста, Завулон. Чтобы ты сказал сейчас, не будь они людьми?
— Да я бы скорее убил их, чем позволил покрыть таким позором, — возмутился Завулон. — Очнись, Хель, ты говоришь о моих детях.
— Вон.
— Что?
— Если не готов вступить со мной в бой, уходи.

Дети за спиной Хель вопрошающе переглядывались, не понимая, из-за чего спорят взрослые. Завулон тоже слегка опешил. Да что нашло на упрямую бабу, если вопрос и выеденного яйца не стоил: нельзя отдавать будущих магов Светлым. Просто нельзя. Завулон нахмурился. Если нет разницы, кем быть — Светлым или Темным, то что, все учителя, и учителя учителей, и их учителя воевали и умирали зря?

Вокруг Хель сгустилась и уплотнилась Сила, и Завулон отступил на шаг. Хель могла бредить, но тягаться с ней ему было рано.

— Будь по твоему, упрямая ты женщина. Но Фафниру это не понравится, — проворчал он и отступил еще на шаг.

***

Вопреки своим угрозам, к Фафниру Завулон не пошел. Тот засел в глубине Гнитахейда, в самом центре своей паутины, где даже стены готовы были воевать на его стороне. Но Завулону идея встретить врага в пещерах совсем не нравилась. Если Светлые их пересилят, то те же стены станут им ловушкой. Лучше бы вступить в бой на поверхности, где остается шанс убежать. Или улететь... В теневом облике Завулона недавно появились крылья.

В голове будто зазвучал тихий шепоток: учитель хотел его видеть. Завулон встряхнул головой и сделал вид, что ничего не заметил. Он был зол и на Фафнира, который равнодушно ждал, пока Светлые не подберутся совсем близко, и на Хель, которая готова была уступить Светлым детей в случае поражения, и на Фенрира, который снова где-то пропадал, и на Регина, который покорно торчал возле Фафнира и не предпринимал ничего.

Завулон тоскливо поднял глаза вверх, к своей ауре. Если бы Фафнир отпустил его из учеников в прошлое лето, как он просил, ему бы не пришлось сейчас бояться за свою жизнь. Гулял бы сейчас по римским форумам и ввязывался бы в несерьезные, не до крови, стычки с местными Светлыми.

Завулон закусил губу. У него были планы — будущее рисовалось совершенно четко. Большой каменный двухэтажный дом — а не кособокая хижина с дерном на крыше. Мраморные полы. Фрески с садами на стенах, такие, что и не поймешь, где стена, а где воздух. У детей были бы лучшие воспитатели. Когда они выросли бы, он бы купил мальчикам хорошие должности, а дочери высокопоставленного мужа. Йорун ходила бы вся в золоте. Может, прекратила бы ворчать, что ей от магии нет никакой пользы.

И всего этого Фафнир хотел его лишить.

Завулон сжал кулаки так, что ногти больно впились в ладони. А голос в голове зазвучал настойчивее: учитель звал его вглубь пещер. «Сейчас, — мысленно заспорил с ним Завулон. — Проверю окрестности и приду».

Он вылез на выступ в скале, с наслаждением подставив лицо свежему воздуху, и осмотрелся по сторонам. Деревня у подножия горы опустела: часть людей спрятались в пещерах, остальные разбежались. На улицах горели костры Светлых, которые разбили лагерь прямо у главного входа. До Завулона доносились звуки взрывов: Светлые пытались уничтожить завал.

Завулон плотнее прижался к камням, нырнул в тень и начал пересчитывать вражеских магов. Подсчеты выходили неутешительные. Светлых будто согнали со всех окрестных княжеств, настолько они превосходили учеников Фафнира числом и силой. Завулон высмотрел в мареве их аур несколько магов, с которыми он не захотел бы связываться. Он закусил губу и оглянулся назад, потом снова перевел взгляд на костры.

Может быть, удастся незаметно пролезть мимо Светлых... Завулон нервно облизнул губы. Вряд ли Фафнир помчится вдогонку. У него найдутся сейчас проблемы серьезнее, чем сбежавший ученик. Завулон вжался в пол так, что слился с ним окончательно и превратился в собственную тень. Все утратило объем и краски, мир между Тенями был плоским.

Очень медленно, стараясь держаться темных мест, Завулон пополз вниз. Он знал, что на освещенных поверхностях тень его по прежнему будет видна, и потому был осторожен. Иногда ему приходилось высовываться наружу, чтобы проверить, в ту ли сторону он движется, и в такие минуты сердце сковывало страхом.

Кое-как он спустился до подножия скалы и начал огибать лагерь Светлых. Там он в очередной раз слегка высунул голову над тенью, чтобы понять, где находится. Раздался крик. В его сторону полетело ледяное копье. Уже не таясь, Завулон метнулся сразу на третью Тень и приземлился на ее переливчатый песок уже в теневом облике.

Подступили Светлые — пятеро магов, которые смогли последовать за ним на третью Тень. Они приближались с разных сторон, надежно заслонив пути к отступлению. Завулон упал на все четыре лапы и высвободил из своей спины широкие крылья. Клыки и когти он, наоборот, втянул внутрь тела.

— Надо поговорить, — негромко прорычал он.
— Говори, — снисходительно разрешил один из Светлых, молодой юноша в тяжелом, схваченном на плече серебряной пряжкой меховом плаще. У Завулона тоже такой был, и он мимоходом пожалел о том, что не сбежал раньше, с семьей и вещами. Теперь не пришлось бы выпрашивать свою жизнь у врагов.

Завулон раздраженно махнул хвостом и пригнул голову ниже к песку. От его дыхания несколько разноцветных песчинок покатились прочь. Обдумывая каждое слово, он заговорил:

— Я не из их клана. Это не моя война. Мне это надоело. Я хочу уйти. А вам надо беречь силы для Фафнира. Вам невыгодно со мной драться. Дайте мне пройти, и я никогда сюда не вернусь.

Светлые переглянулись.

— Врет?
— Вроде нет, — задумчиво решил старший из них.

Юноша в плаще пожал плечами.

— Он всего один, не так много сил на него уйдет.
— Он высший. Ему может удастся ранить хотя бы одного из нас, это уже будет плохо.
— И что, предлагаешь его отпустить? — возмутился молодой Светлый. — Может, он не так предан Фафниру, как остальные, но все равно он Темный. Он наш противник.

Видя, что Светлые колеблются, Завулон оглянулся на нагромождение сухих бревен, в которое здесь превращались скалы Гританхейда, и медленно сказал:

— Я могу подсказать, где находятся потайные входы.
— Замолчи, — оборвал его молодой Светлый. — Нас не интересуют слова предателей.
— Обожди, Сигурд, — старший из Светлых задумчиво погладил себя по бороде.

Но маг, которого назвали Сигурдом, не захотел ждать. Он наполовину выдернул меч из ножен и сделал шаг к Завулону. Тот выгнулся в хребте и снова выпустил клыки. Светлый его раздражал. Зубы чесались попробовать его глупое мясо на вкус.

— Сигурд... — укоризненно вздохнул другой Светлый.
— Мою невесту твари вроде него бросили зимой в лесу, — торжественно объявил молодой Светлый. — Она несколько лет пряталась от каждой тени. Я не собираюсь щадить ни одного из них.
— Твоя невеста обязана мне жизнью, — оборвал его Завулон.

Светлый замер с глупо раскрытым ртом.

— Это был ты? — только и смог спросить он.
— Да, — Завулон кивнул. — Я дал ей кольцо, которое превращало ее в птицу. Без него она бы не выжила. На ней теперь долг жизни, — он щелкнул клыками. Светлого передернуло, и Завулон насмешливо спросил: — Думаешь, она не хотела бы его вернуть?

Светлый беспомощно оглянулся на своих собратьев. Те только пожали плечами.

— Хорошо, — с кислым видом сказал Светлый. — Ты можешь уходить. Но Гудрун больше ничего тебе не должна.
— Постой, пусть сначала покажет тайные входы, — вмешался старший.

Но Светлые уже расступились, и Завулон мощными скачками мчался прочь от их лагеря.

***

В небольшой пещере было душно. Спертый воздух не приносил легким никакого облегчения. Над ухом капало. Глаза Фафнира оставались незрячи, но своим вторым зрением он видел, что капли с потолка пещеры уже продолбили в камнях небольшие углубления.

Над ухом хрипло дышал Регин. Рядом со входом неподвижно сидела Хель. Глаза у нее были закрыты, грудь только слегка поднималась и опускалась. Казалось, если она захочет, то сможет совсем не дышать. Фафнир мог.

В соседней пещере умирали от удушья люди. Фафнир знал, что это неплохой щит. Эманации смерти затапливали все подступы к его пещере, Светлым будет невыносимо даже находиться здесь. Пещера дышала Тьмой так, что тяжело было и самим Темным. По лбу Регина скатывался пот — ученик высасывал из окружения сколько мог, но Силы все равно было больше, чем он мог захватить.

Фафнир ждал.

Он ждал Завулона, который не откликался на его зов.

Он ждал Светлых. Их было пятеро, но опасен был только один из них, самый молодой. За Светлыми встает их изначальная сила, пока их окрыляет молодость и чувство своей правоты. Хорошо, что огонь их веры гаснет быстро. Старших Светлых Фафнир уже не опасался. Жаль только, что их пятеро. Зря он убил Ангвари, без него придется туго. И плохо, что ученик сбежал.

Он дал Завулону больше часа на то, чтобы вернуться в пещеры. Тот не вернулся, хотя Фафнир чувствовал, что ученик еще жив. Пора было признать очевидное — сбежал. Фафнир поднял лицо к потолку. Ничего. Если он выживет, то Завулон горько расплатится за свое предательство.

Где-то вдалеке раздался приглушенный взрыв. Светлые сломали защиту на главном входе и вступили внутрь.

обзорам

[L]leasel[/L] <a href="http://leasel.diary.ru/p200980576.htm">выкладывает</a> последнюю главу "От учителей не уходят"

@темы: дозоры, фанфики, от учителей не уходят

---

Ложусь в больницу на операцию. Не теряйте.

---

Название: От учителей не уходят
Автор: leasel
Бета: Dec
Фандом: Дозоры
Размер: макси, ?
Пейринг/Персонажи: Фафнир/Завулон
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: планируется NC-17
Предупреждения: дикость нравов, абьюз как норма жизни, нанесение тяжких телесных
Краткое содержание: Сиквел к фику "Учеников не убивают". Фафнир выкупает из плена у Светлых нового ученика и приводит в свой клан.
Размещение: только ссылкой

глава шестая, 3500 слов

Услужливые руки раба приняли у Фафнира верхнюю рубаху, расстегнули застежки и сняли тяжелый пояс. Фафнир блаженно застонал. Проклятый пояс весь день стискивал его как обод бочку, и на коже от него остался плотный ребристый отпечаток. Почесывая это место под нательной рубашкой, Фафнир опустился в резное кресло и широко расставил ноги.

Раб склонился перед ним на колени, низко опустил голову и взялся за завязки на штанах. Поленья в очаге уже догорали. Иногда дуновение сквозняка тревожило их снова: они ярко вспыхивали, и по светлой макушке раба пробегали золотые всполохи. Фафнир не отказал себе в удовольствии и покрутил в пальцах прядку мягких волос. Раб наклонился еще ниже, потянул и стащил с Фафнира сапоги.

После этого он поднялся и, пятясь и кланяясь, отдернул полог, за которым скрывался спальный покой. Фафнир отослал его благосклонным кивком.

Щетинистый ковер неприятно колол босые ноги. Уже в двух шагах от очага над полом дуло, и без верхней одежды было зябко. Поеживаясь и потирая плечи, Фафнир прошел в спальный покой.

С первого взгляда спальня выдавала чужое присутствие. На сундуке у входа была свалена чужая одежда. Одеяло на постели заметно горбилось. Чаще в постель клали раба или младшего ученика, но сегодня в ней лежал Завулон. На подушке ярко выделялось его бледное лицо.

Фафнир откинул одеяло, провел рукой по нагретой чужим теплом простыне и довольно кивнул.

На резном столике у кровати горела лампадка с маслом, и Фафнир накрыл ее медным колпаком. Завулон шумно выдохнул. Фафнир сердито свел брови: трусливый ученик так и не приучился видеть в темноте. Хотя казалось бы, сама Тьма велела, когда остался без глаз.

Дыхание Завулона стало сбивчивым. Фафнир снял колпак и выбил пальцами искру. Потухшее масло загорелось снова.

Фафнир перелез через ученика и тоже забрался под одеяло. Со всех сторон обволокло ровное тепло: Завулон оставался в постели долго и прогрел ее как следует. Он лежал на боку. Не шевелился. Из одежды на нем была лишь нательная рубашка, и через тонкую ткань Фафнир чувствовал жар его кожи. Перед глазами Фафнир видел неподвижный затылок и напряженную до одеревенения шею.

— Я уже не замерзну. Ты можешь идти, — подсказал Фафнир.

Завулон слегка помедлил, прежде чем возразить:

— Ты ведь Регина не только для тепла сюда клал.
— Нет. Не только.

Завулон перевернулся, перед глазами оказалось его лицо и обветренные, закусанные губы. Крепкие руки обвили Фафнира, чужая щека прижалась к его груди, нога оплела его бедра, влажный язык высунулся между сомкнутых губ и оставил на его коже скользкую дорожку. Фанрир провел рукой по юной крепкой спине, чувствуя, как под ладонью бьется ток чужой крови. Спустился к пояснице, надавил, притягивая к себе еще ближе. С удовольствием обхватил и сжал упругую ягодицу. Тело у ученика было холеное, гладкое и сытое, такое, как он любил.

Завулон прогнулся, потерся бедрами, зарылся лицом у Фафнира на груди. И медленно пополз вниз, не разрывая своих объятий и не прекращая поцелуи, пока не спустился до уровня бедер. Шерстяное одеяло нечетко обрисовывало его тело. Оно горой вздымалось в области головы и тянулось вниз длинными складками, доходя Фафниру до подбородка. Фафнир нащупал под одеялом мокрый лоб, к которому прилипла челка, и взял чужое лицо в ладони. Кожу под запястьем обдало теплое дуновение. Фафнир выдохнул — мужскую гордость обхватили мягкие губы — и откинулся головой на подушку, перебирая пальцами короткие волосы Завулона.

Под одеялом было жарко, на пояснице скапливался и стекал вниз пот. Только голову остужал прохладный воздух снаружи. Фафнир видел, как голова Завулона движется под одеялом, как колышутся волны складок. Слышал хрипловатое дыхание. Чувствовал на себе умелые губы и ловкий язык. От всего этого естество его изнывало и плавилось. Фафнир никогда не был любителем римской забавы, но умение Завулона оценил. Распущенный мальчик. И где только научился?

Естество грозило разорваться на тысячу кусочков. Фафнир завозил рукой под одеялом и осторожно высвободил естество из чужого рта. Не хватало еще извергнуть семя быстро, как моряк, после долгого похода зажавший в углу портовую девку и от нетерпения обкончавший собственные штаны. Завулон недоуменно промычал что-то и отстранился. Фафнир сел в постели, обхватил его под мышками, притянул к себе и жадно поцеловал в шею.

Без влажного рта естество сиротливо распирало изнутри. Фафнир, обращаясь и к Завулону, и к нему, начал приговаривать: «Сейчас, сейчас...», и с такими словами снова уложил ученика на бок и накрыл их обоих одеялом. Теперь тот лежал на его руке, и к груди Фафнира прижимались острые лопатки.

Той рукой, на которую приходилась тяжесть чужого тела, Фафнир обхватил Завулона поперек груди, а другой закатал его рубаху до подмышек. Плечи у Завулона напряглись, и Фафнир поцеловал его под ухом и пробормотал: «Шшш... Не бойся». Когда тот снова обмяк, Фафнир провел кончиками пальцев по его обнаженному животу. Живот судорожно поджался. Фафнир молча скользнул рукой по влажному от пота бедру и дальше, по ягодицам. В ямочках под ягодицами собирался пот. В ложбинке между ними тоже было слегка влажно. Но недостаточно влажно. Фафнир протянул руку через Завулона и щедро зачерпнул мази из шкатулки на столике. Мазь замерзла и неприятно холодила пальцы. Фафнир начал разминать ее, согревая в руке.

Из груди Завулона вырвался свистящий звук, и Фафнир успокаивающе провел рукой по его бедру. Потом снова просунул палец между ягодицами и осторожно надавил, нащупывая вход. Завулон дернулся и навалился всей грудью на державшую его руку. Фафнир с трудом удержал его на месте.

— Не бойся, — снова шепнул он, поглаживая края крохотной, плотно сжатой дырочки. — Расслабься. Все будет хорошо.

Теперь он скользил по ложбинке между ягодиц ребром ладони. Потом снова начал ласкать отверстие то одним, то несколькими пальцами. Надавливал и теребил края, пока Завулон не приподнял бедро, открывая доступ к телу. Тот часто и неглубоко дышал. Стоило попробовать овладеть им, как он вскинулся и выбросил перед собой руки. Задетая шкатулка опрокинулась и с глухим стуком приземлилась внизу.

— Тише, тише, — Фафнир погладил его по напряженному животу. — Все хорошо.

Постепенно Завулон затих, откинул голову ему на плечо и только болезненно стонал, пока Фафнир познавал его. Узкая дырочка плотно облегала Фафнира., внутри было так жарко и хорошо, что Фафниру захотелось сказать ему что-нибудь приятное. «Ты хороший... — мурлыкнул он в затылок Завулона. — Славный мальчик, умница мой». Лопатки Завулона толкались ему в грудь, живот поднимался и опадал под ладонью. Фафнир замолчал и зарылся лицом в его шею. Дыхание сбилось, он не мог больше говорить. В паху бурлила кровь, и Фафнир, больше не сдерживаясь, позволил пролиться своему семени.

Веки слипались. Фафнир широко зевнул и уронил голову на подушки. Помедлив немного, Завулон выбрался из-под одеяла. Фафнир потрепал его вялое естество и пробормотал:

— В другой раз будь поотзывчивее, хорошо?

***

По каменным переходам гуляли сквозняки, и все в пещерах жаловались на холод. Но в спальне Хель было тепло. Под полом прятались медные трубы, по которым текла горячая вода. Мастера из деревни проложили их несколько лет назад по указаниям Хель, и с тех пор ее спальня всегда хорошо отапливалась без магии. Она предлагала и Фафниру поступить так же, но старый зануда заупрямился и отказался.

На лестнице зазвучали шаги. Хель нахмурилась и отложила в сторону трактат про грибные яды, который читала перед сном. Не зря нити судьбы обещали ей сегодня незваного гостя.

Дверь покоя распахнулась. Вошел Завулон, и вид у него был странный. Волосы растрепались, глаза покраснели, губы припухли. Пояс был застегнут только на один крючок, и верхняя рубаха косо выбивалась из под него.

Хель запахнула грудь и поправила одеяло, чтобы Завулон прекратил таращиться.

— Что случилось?

Завулон промолчал.

— Завулон, тебе что-то нужно от меня? Почему ты пришел посреди ночи? Ты хорошо себя чувствуешь?

Ответа она снова не дождалась.

— Принести для тебя заживляющую настойку? — спросила Хель, хотя сомневалась, что в настойке есть хоть малейшая нужда. Вряд ли Фафнир его порвал. Это было не в его духе. Ученики получали от него увечья где угодно, только не в постели.
— Нет. Хель, я...

Завулон шмыгнул носом и вытер его рукавом.

— Я слушаю.
— Нет, ничего, — вдруг сказал Завулон. — Прости за беспокойство.

Он вышел и притворил за собой дверь. Хель поджала губы. Молодость. Одни глупости на уме...

Она взяла со столика рюмку с травяным отваром и поднесла к губам. Запахло горечью. Хель стряхнула себе на язык несколько капель.

После первой капли отступили мысли о войске, в которое сколачивали Светлых. Вторая прогнала беспокойство о том, сколько младших застудит грядущая зима. Третья избавила от тоски за разум брата. После четвертой рука ее упала на одеяло, и рюмка выскользнула из обессилевших пальцев.

Наутро Хель срезала и заложила за ухо веточку тиса, раздала указания ведьмам и отправилась к Фафниру.

Как обычно в последнее время, он сидел перед картой — главным украшением его приемного покоя. Десять лет над ней трудились искусные резчики по дереву; она простиралась от края стены до края, и на ней были изображены и горы, и долины, и дальние острова, на которые Фафниру хода не было. Белыми гвоздиками помечались деревни, в которых жили Светлые.

С каждым годом белых точек становилось меньше. Птицы доносили, что Светлые сами покидают свои дома. Это означало только одно. Война.

— Мы должны были договориться с Ангвари миром, — Фафнир с ожесточением выдернул из карты еще один гвоздик. — Теперь его нет. Из старых магов только мы с тобой и остались.
— Он не отказался бы от книги. Если бы мы не напали, напали бы Светлые, — заметила Хель. — Да и Регин с Завулоном не так плохи.
— А... — Фафнир махнул рукой. — Они хороши только против щенков вроде себя.

Хель не стала с этим спорить. Вместо этого она сказала:

— Это Завулон, о ком я хотела с тобой поговорить.
— А что с ним? — удивился Фафнир. Он задумался и уточнил: — Я повредил ему чем-то?
— Нет, — Хель с улыбкой покачала головой.

Она встала рядом с Фафниром, провела пальцем по глубокой линии, обозначавшей границу гор, и задумчиво сказала:

— Завулона пора женить.
— Ты думаешь?
— Ему двадцать лет, Фафнир, а на уме одни глупости. Семейная жизнь пойдет ему на пользу. Сейчас он вольная пташка: нечего ни терять, ни бояться. Жени его — жена и дети свяжут его по рукам, и ему будет что защищать, когда придут Светлые.
— Твоя правда, — Фафнир пожал плечами.

***

Пришла зима, снова завалила снегом все кругом. Младшие ученики целыми днями расчищали сугробы перед входами в пещеру. К неудовольствию Завулона, Моди горбатился вместе с ними. Не с кем было даже в карты поиграть, и Завулон без дела слонялся по переходам, дуя на закоченевшие пальцы.

Услышав звук шагов Регина, он поспешно свернул с дороги и спрятался в ответвлении коридора. И тут же почувствовал на себе тяжелый, цепкий взгляд через Тень. Поняв, что недруг все равно его заметил, Завулон криво усмехнулся и помахал рукой.

Неровный стук шагов возобновился. Регин похромал дальше.

Завулон закусил губу. Прошло три луны с тех пор, как Фафнир познал его и больше, хвала Тьме и Тени, на него не притязал. Но Регин с тех пор стал невыносим. И наяву, и во сне Завулон чувствовал, как к нему тянется колючий взгляд.

Регин ни разу не напал в открытую — и не осмелился бы, пока Фафнир здесь. Но рано или поздно Фафнир отлучится из пещер, а Регин, наверное, только этого и ждет.

Покрутив в уме так и этак, перед вечерней трапезой Завулон спустился в покои учителя. Молодой раб открыл ему дверь и с поклоном проводил внутрь. Золотые украшения на его запястьях и в ушах позвякивали при ходьбе.

Фафнир развалился в резном кресле. Напротив него висела деревянная карта, которая, кажется, приковала к себе все его внимание. В руке Фафнир держал кубок вина. Рука свешивалась вниз, и вино грозило пролиться.

— А... Завулон, — Фафнир медленно повернул голову. — Заходи, мальчик. Выпей вина.

Раб протянул второй кубок, и Завулон послушно отхлебнул немного. Во рту стало кисло. Мед нравился Завулону больше. Фафнир жестом подозвал его к себе и обхватил ладонями за талию.

— Ты давно не приходил ко мне, — укоризненно заметил Фафнир, поглаживая его бока через плотную ткань. — А ведь я тебе всегда рад.

Завулон сглотнул.

—Ты не звал меня, господин. А я не хотел мешать.
— Ты мне не мешаешь, — задумчиво отозвался Фафнир.

Он приобнял Завулона и притянул еще ближе. Потом похлопал себя по бедру, и пришлось забраться к нему на колени. Рука Фафнира прошлась по лицу. Ладонь была сухая и немного царапалась. Завулон прикрыл веки и прижался щекой к груди учителя, следя за тем, чтобы тело его оставалось расслабленным.

— Регин злится на меня, — пожаловался он.

Пальцы Фафнира перебирали его волосы. Завулон посмотрел снизу вверх так, как — он знал — Фафниру могло понравиться, и повторил:

— Фафнир, Регин смотрит на меня. Он убьет меня, когда ты отвернешься. Мне негде от него спрятаться.
— Спрячься в тенях.
— Он смотрит сквозь все тени.
— Тогда спрячься между теней, — легко посоветовал Фафнир.

Завулон растерянно заморгал. Про подобное он никогда не слышал. Может быть, учитель его разыгрывает?

— Между теней? Как это?
— Я покажу... позже, — Фафнир улыбнулся.

Неожиданно он подхватил Завулона под спиной и коленями и поднялся. У Завулона мотнулась голова, вместе с ней качнулись стены и пол. Завулон зажмурился и не открывал глаза до тех пор, пока не почувствовал спиной постель. Тогда он приоткрыл их, и чуть не зажмурился снова.

К нему приближалось лицо Фафнира, заслоняя собой все остальное. Завулон мог разглядеть поры на коже и отдельные волосы в короткой бороде. Рот Фафнира разомкнулся, оттуда вылез мясистый язык, и у Завулона возникло смутное ощущение, что Фафнир готовится его сожрать.

Он принужденно улыбнулся и разомкнул губы, позволяя залезть себе в рот. Борода и усы Фафнира кололи лицо. Чужой язык вылизывал его небо, и Завулон внутренне содрогнулся: если Фафнир просунет язык еще дальше, то его, чего доброго, вырвет. Но, к счастью, Фафнир быстро прекратил.

Завулон обвил руками шею Фафнира и выгнулся навстречу. Звякнули застежки — Фафнир расстегивал на нем пояс. Завулон шумно вздохнул. Он помнил, как больно колется мужской меч.

— Подожди, — попросил он.

Руки Фафнира скользнули к завязкам на его штанах, а к шее прижались мокрые губы. Завулон замотал головой и уперся ладонями в плечи Фафнира.

— Почему ты не покажешь мне, как прятаться между тенями?
— Позже.
— Нет, — Завулон нахмурился. — Нет, ты забудешь.

Он сдвинул колени, вывернулся из под грузного тела и сел. Сзади прижался Фафнир, жарко задышал в шею. Палец его прошелся по спине Завулона, обрисовывая позвонок за позвонком. Завулон обхватил себя руками за плечи, а Фафнир обнял его и снова увлек на постель.

— Радость моя, мне не терпится, — пробормотал он, спуская с Завулона штаны. — Дай мне насытиться, и потом я покажу тебе все, что хочешь.

Завулон вцепился в край штанов и подтянул их обратно.

— Нет, я не хочу ждать, — упрямо сказал он. — Покажи, как прятаться между тенями, и тогда делай, что хочешь.

Фафнир отстранился. По лицу его пробежала тень. Завулон скользнул взглядом от грозно сведенных бровей до выпуклости на штанах, сглотнул и вжался лопатками в постель. Фафнир снова склонился над ним. Завулон сжал зубы, отвернулся и вцепился пальцами в простыню. Хочет взять силой — пусть берет силой. Завулон зажмурился, ожидая, как его уткнут носом в подушку, чужие пальцы мертвой хваткой сомкнутся на его бедрах, а сверху навалится потная туша.

Кровать заскрипела, матрас рядом с Завулоном прогнулся. Он осторожно приоткрыл глаза — Фафнир сидел рядом с видом оскорбленной добродетели. Неожиданно он схватил Завулона за плечо, толкнул и вышвырнул из кровти. Перед глазами промелькнула постель, потолок и пол, но боли не было.

Совсем ничего не было. Завулон не чувствовал свое тело и не видел перед собой, пока не попробовал до крайности скосить взгляд в бок. Тогда он увидел плоскость ковра, в которой лежало что-то темное. Завулон осторожно шевельнулся, и оно шевельнулось вместе с ним. Через несколько минут трепыханий до Завулона дошло, что он превратился в собственную тень.

— Вылезай, — откуда-то издалека донесся голос Фафнира.

Завулон задергался, не понимая, как он вообще может что-то сделать. Он был плоским, Тьма побери!

— Дойди до стены и вылезай оттуда, если так не можешь, — подсказал Фафнир.

После долгих поисков Завулону удалось найти место, где его тень переползла на стену. Мир снова качнулся, и теперь вместо ковра он мог видеть длинную плоскость стены. Завулон рванулся от нее — и все снова обрело пространство. На полусогнутых ногах Завулон добрел до кровати и рухнул на нее ничком. Его мутило.

— За один раз это не усвоить, — сказал Фафнир. — Ты доволен?

Завулон не понял смысл вопроса и ничего не ответил. Его затрясли за плечи. Голова тяжело мотнулась, и это было неприятно. Чужие руки перевернули Завулона на спину и освободили его из штанов. Промежность обдуло холодным воздухом, и это тоже было неприятно. Завулон безучастно наблюдал, как Фафнир водрузил его голые ноги к себе на плечи.

— Я же сказал: позже, — проворчал Фафнир. — Теперь ты как вареная муха.

После этого Завулон с трудом приподнял голову, но тут же снова уронил ее на подушку. Во всем теле поселилась противная слабость, на фоне которой чужое естество внутри было незначительным неудобством. Мешало это только тем, что не давало спать, а спать хотелось. Дождавшись, когда Фафнир закончит и вытащит, он закрыл глаза.

Сколько он проспал, Завулон не знал, но отрубился почти сразу. Когда он проснулся, то был бережно укутан в одеяло, а Фафнира рядом не было. Масло в лампадке на столике закончилось, догорали последние капли, и к потолку поднимался вонючий дым. Сил двигаться и залить новое не было. Завулон снова смежил веки.

Когда он открыл глаза во второй раз, было очень темно и за спиной кто-то тяжело дышал. Завулон оцепенел. На мгновение ему показалось, что он снова обездвижен, брошен на землю в чужом шатре и сзади к нему пристроился ненасытный Светлый. Тяжелая рука погладила его по волосам, и он постепенно выдохнул. За спиной у него был Фафнир. Учитель пах жаренным мясом, и Завулон понял, что пропустил ужин.

В следующий раз Завулона пробудило то, что Фафнир ворочался рядом с ним. Завулон зевнул и потянулся. Он чувствовал себя отдохнувшим. Выйти бы наружу, взглянуть, день сейчас или ночь... Завулон щелкнул пальцами и подвесил над кроватью крошечный шарик света — не хотел врезаться коленками во все сундуки по дороге.

Фафнир подпер лицо кулаком и задумчиво наблюдал, как Завулон одевается. Сразу уйти не удалось.

— Я давно хотел об одном с тобой поговорить, — сказал Фафнир. Он похлопал рядом с собой по одеялу, и Завулон сел рядом. Фафнир продолжил: — Ты уже в том возрасте, Завулон, когда пора осесть и завести семью.

Завулон застыл.

— У тебя есть женщина на примете?

От упоминания женщины Завулон вздохнул с облегчением. Фафнир легко похлопал его по плечу и миролюбиво предложил:

— Не бойся. Скажи мне, кто она, и я пошлю сватов.

После некоторых раздумий Завулон неуверенно сказал:

— Хель.
— Что?
— Ты можешь послать сватов к Хель? У нее ведь нет мужа?

Лицо Фафнира вытянулось.

— Что ты в ней... Впрочем, неважно. Если Хель откажет, кого мне выбрать для тебя?
— Все равно.

*

Об обещании послать сватов к той, на кого укажет Завулон, Фафнир сразу пожалел. Позориться и беспокоить Хель нелепым сватовством не хотелось. Но слово надо держать.Раз уж сорвалось с языка обещание посватать Завулона к той, на кого он укажет, то придется это сделать.

Все приметы говорили, что затея неудачная. На выходе Фафнир споткнулся о порог собственных покоев, короткий путь наружу оказался длинным, и к тому же под ноги подвернулась крыса. Крысу Фафнир испепелил, но настроение она ему испортила.

Снаружи падал снег, такой густой, что не видно было неба. Хель сидела на маленьком стульчике, подняв лицо вверх. Щеки ее побелели и покрылись инеем, под воротник забился снег.

— Что ты здесь делаешь?
— Слушаю. Смотрю, — Хель не отвернула лица от темного неба. — Хочу узнать, не враги ли наслали на нас ненастье?
— И что ты думаешь? — Фафнир тоже бросил подозрительный взгляд на тучи.
— Просто природа.

Фафнир подал ей руку. Она поднялась, оперлась на него, и Фафнир проводил ее внутрь. Перед входом она задержалась: стряхнула снег, который искрился в ее волосах, ударила друг о друга сапожками. Те немногие снежинки, которые еще остались на ее верхнем платье, в тепле быстро растаяли и превратились в капли.

Хель присела у погасшего очага и поворошила покрытые белым пеплом угли. Огонь заплясал снова, и Хель разложила намокшее верхнее платье рядом с очагом. После этого она опустилась на кресло, смежив тяжелые веки. Подошел раб, протянул рог с медом, и Хель с благодарностью выпила. Ее впалые щеки слегка порозовели, а глаза ярко заблестели из темных провалов на лице.

Фафнир вздохнул. И что нашло на ученика? Это сродни извращению — из множества полнокровных, румяных и здоровых девиц, наводнявших его пещеры, выбрать Хель.

Откашлявшись, Фафнир сел на соседнее кресло, чтобы лица их были на одном уровне, и неторопливо начал:

— Помнишь, ты говорила, что пора Завулона женить?

Хель кивнула.

— Почему бы тебе самой не взять его в мужья? Из него выйдет хороший маг со временем. Ты ему нравишься, он тебе вроде тоже.
— Глупости все это, — негромко ответила Хель.
— Может, если ты подумаешь...
— Нет.

Вдвоем они молча посмотрели на огонь в камине. Угли раскалились докрасна, воздух над ними дрожал. Фафнир вздохнул:

— Плохой из меня сват.
— Будь он на два ранга послабее, я бы пошла, — неожиданно призналась Хель. — А так... Не выйдет ничего.

Фафнир задумался. Почесал в затылке. Сказал:

— Тогда сама для него выбери кого-нибудь.
— Я уже выбрала, — губы Хель тронула слабая улыбка. Она подозвала раба и очень тихо что-то ему сказала. Раб кивнул и исчез.

Через несколько минут прибежала молоденькая девица. Пухленькая, миловидная, с кудрявыми, как у барашка, волосами. Фафнир знал, что остальным мужчинам такие по вкусу. Щечки у нее раскраснелись, она восторженно улыбалась.

— Йорун, милая, пойдешь за Завулона? — ласково обратилась к ней Хель.
— Пойду.

@темы: дозоры, фанфики, от учителей не уходят

---

Название: От учителей не уходят
Автор: leasel
Бета: Dec
Фандом: Дозоры
Размер: макси, ?
Пейринг/Персонажи: Фафнир/Завулон
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: планируется NC-17
Предупреждения: дикость нравов, абьюз как норма жизни, нанесение тяжких телесных
Краткое содержание: Сиквел к фику "Учеников не убивают". Фафнир выкупает из плена у Светлых нового ученика и приводит в свой клан.
Размещение: только ссылкой

глава пятая, 3200 слов

Домой Фафнир летел долго. Потрепанные крылья держали плохо, в прорехах хлюпал ветер. Полет вытягивал больше сил, чем обычно.

Не добравшись до родной пещеры, он опустился на поляну и уложил на ней кольцом свое змеиное тело. Нижние веточки берез, обступавших поляну, щекотали Фафниру спину. Он чихнул, и по верхушкам травы пробежался круг. Фафнир широко зевнул и накрыл хвостом нос. Книгу он положил под подбородок.

Было тихо, только березы робко, еле слышно шелестели листьями, но Фафнир поминутно вскидывал голову и озирался. В брюхе вращался и жег его изнутри горячий клубок, готовый в любой момент вырваться огнем меж ощеренных зубов. Но Фафнир не мог погасить его сейчас. Пройдет не так много времени, прежде чем весть, что клад теперь у него, достигнет чужих ушей.

Фафнир в раздражении стегнул хвостом по безответным березам. Посыпались блеклые листья.

Ангвари, старый дурень, как он посмел снова вытащить на свет дурную книгу!

Разве хоть одному хозяину она принесла удачи? Разве не сошлись все они много лет назад на том, что в природу магии им вмешиваться не с руки? Разве не поклялись схоронить ее и никогда больше не использовать?

Проклятый Ангвари не оставил другого выбора, кроме как убить себя. Даже мертвым он продолжал сжимать в руках проклятую книгу. В кожаный переплет врезались отпечатки его ногтей.

Фафнир помнил, как выслеживал Ангвари в узких коридорах чужой крепости. Ободрал бока и сколол себе правый рог, зацепившись за низкий, в два мужских роста, потолок. Нагнал Ангвари в хранилище, откуда тот пытался вынести книгу. Даже тогда Ангвари ее не выпустил. Так и сражался с книгой в руках, пока пламя не добралось до него.

От Ангвари остался обуглившийся труп, одежда его истлела, меч расплавился и пролился на пол серебристой лужицей. Меча Фафниру было жаль, хороший был клинок. И другого добра тоже много пропало. Все, что было в хранилище, вытекло из него смешанной рекой из золота, меди и серебра. А книга уцелела. На беду, Фафнир знал это. На беду.

Он снова лег и уставился вдаль за березы немигающими глазами. Из горла вырвался тяжелый вздох. Вот и Ангвари больше нет. Уходит их поколение, уходит... Только они с Хель и остались. А кто придет им на смену? Юнцы вроде Завулона, которые готовы спать хоть со Светлыми, лишь бы их не трогали?

Нет, на молодых магов надежды нет, совсем молодежь испортилась. Расслабились. Распустились. В Риме Светлые ходят по одним улицам с Темными, и никто даже слова не скажет.

Очень медленно, переводя дух после каждого движения, Фафнир поднялся и снова расправил крылья.

Уже под покровом ночи он добрался до пещер. Хель долго изучала книгу в своих покоях, где глубоко в скале сиял лунный свет. Покачивая головой, она осторожно прикасалась к книге худыми пальцами, перебирала тонкие страницы, рассматривала их на просвет. И в конце концов с поклоном сообщила:

— Женщина, что создала ее, была могучей ведьмой. Книгу не возьмет ни магия, ни огонь, ни меч, ни вещества, что растворяют другие вещества. Прости, Фафнир, я не вижу способа ее извести.
—Ты говоришь правду, Хель? Я не верю в твой злой умысел против меня, — уточнил Фафнир, — но если ты хочешь спасти книгу ради заключенных в ней знаний...

Хель резко захлопнула книгу и грохнула ею об стол перед Фафниром.

— Если бы я хотела получить книгу, получила бы, не сомневайся! Но скрытый в ней секрет не так сложен: я прочла книгу, и больше она мне не нужна, — Хель презрительно скривила губы. — Если я не вижу способа уничтожить книгу, ты, Фафнир, его тоже не найдешь. Книга переживет и тебя, и меня. Не нам суждено ее разрушить.
— Хорошо. Я тебе верю.

Хель кивнула и уже спокойнее спросила:

— Сколько учеников мы потеряли в осаде?
— Около двадцати, — Фафнир поморщился. — Бьерн умер... Скальд... — он задумался, припоминая остальные имена. — Трюггви, Рейм...
— Но старшие все целы? — быстро переспросила Хель. — Регин, Завулон...
— Освальду придется восстанавливаться зим пять. Остальные в порядке. Могло быть хуже.
— Да, — задумчиво согласилась Хель, перебирая пальцами свою тяжелую косу. — Могло быть хуже.

***

С тех пор, как Завулон стал старшим, он не думал, что ему снова придется облетать владения Фафнира на крыльях. Но в войне с Ангвари погибло много учеников, дозорных не хватало, и Завулон сам вызвался размяться.

Он взмахнул крыльями, любуясь, как солнце отражается на черных перьях, и заложил пару кругов над деревней. Взгляд его привлекла толстая старая женщина — бабка молодой Йорун, которая несла на кухню корзину вишни. Красные ягоды заманчиво блестели. Завулон пронесся мимо бабки, задев крылом ее лицо, и схватил на лету пару ягод. Вслед ему понеслась отборная ругань.

Завулон даже струхнул слегка: не признала ли старуха в нем ворона, что по ночам залетал в окно к Йорун? Девка была сочная, сама как ягодка, но бабку боялась больше хозяина скал. Как бы не закрыла сегодня ставни, если бабка ей всыплет.

Вскоре деревня скрылась из виду. Потом и горы остались позади. Внизу волновалось только зеленое море деревьев. Иногда оно перемежалось полями, где копошились крохотные, как муравьи, люди. Иногда внизу проплывала выжженная земля, где сеять будут только на следующее лето.

Солнце припекало.

Завулон пожалел, что вызвался в дозор. Сейчас бы не летать, а утащить Йорун из-под бабкиного надзора да поваляться с ней на траве. А потом заснуть под кустом, чтобы Йорун сидела рядом и отгоняла мух. Или пойти в лес, набить рот земляникой...

Завулон тоскливо каркнул.

Пять селений к югу пролетел Завулон, прежде чем владения Фафнира закончились, и повернул назад. Теперь он летел над широкой, полноводной рекой, на волнах которой покачивались и сталкивались друг с другом большие бревна. Люди сплавляли лес.

Женщина в простом платье принесла на берег две корзины. Завулону стало любопытно, красива ли она, и он опустился на ветви ив, которыми заросли оба берега. Женщина была молодая, но и только. Лицо у нее было худое и скучное. В одной корзине сидел ребенок зим двух, в другой лежала кипа грязного белья. Завязав свою юбку узлом между бедрами, она зашла по колени в воду и стала полоскать белье. Ребенок опрокинул свою корзину и побежал к матери.

Интересного в этом было мало. Завулон собрался улетать, но сначала взглянул на женщину сквозь Тень — ничего необычного. Потом он взглянул на ребенка — и тот был будущим магом.

Завулон подпрыгнул на ветке.

Множество раз он вылетал в дозор, но собрата среди людей обнаружил впервые. Он и не чаял, что на его долю выпадет такая удача. Учитель будет доволен. Завулон еще раз взглянул на ребенка через Тень — тот обещал стать не слабее второго ранга. Учитель будет очень доволен...

Завулон слетел с ветви, мощными когтями схватил ребенка за плечики и тяжело полетел вверх. Ребенок закричал. Женщина обернулась. Выронила свои тряпки. Зашлепала к берегу босыми ногами, поднимая брызги. Брошенная одежда поплыла вниз по реке.

— Отдай! — орала женщина. — Стой! Верни!

Завулон летел с трудом и медленно набирал высоту. Ребенок неподъемным грузом тянул вниз, к тому же он вертелся, брыкался и вырывался. А мать бежала за ним вслед, подпрыгивала и пыталась ухватить ребенка за пятки. Завязанная юбка путалась у нее в ногах. В конце концов она споткнулась о корень и полетела носом в землю.

Когда Завулон в следующий раз обернулся, она уже отстала, только ветер доносил отчаянные крики: «Оборотень! Оборотень!». Завулон щелкнул клювом, прогоняя смутное чувство беспокойства, растревоженное глупой женщиной. Другого родит, что ей сделается.

Ребенок больше не вырывался, но ревел безостановочно. Завулону это мгновенно надоело, и он погрузил ребенка в сон. Тот тихо засопел, и лететь сразу стало легче. Убедившись, что погони за ним нет, Завулон снова вылетел к реке.

В небе появилась другая черная точка. Завулон опустил на глаза Тень, чтобы посмотреть, собрат ли это или враг, или — чем Тьма не шутит — обычная птица. Стремительно махая крыльями, на него мчался Регин.

Завулон приветственно каркнул и сдал влево, пропуская старшего. Даже ненавистный любимчик Фафнира не омрачил бы сегодня его торжества.

Но Регин тоже сдал влево и целенаправленно помчался навстречу, выпуская когти. Завулон метнулся в сторону. Спящий ребенок тяжело качнулся. Когти Регина впустую щелкнули рядом с его одеждой.

С трудом заставляя воронье горло издавать человеческую речь, Завулон прокаркал:

— Ты... сду-рел?

Вместо ответа Регин снова помчался на него, шипя и топорща перья, и Завулон сам убедился, что да — старший сдурел. Завулон покрепче сжал когти на плечах ребенка и ударил подлетевшего Регина клювом. Тот каркнул и в ответ пребольно клюнул в манишку. Потом вцепился в рубашку ребенка и, размахивая крыльями, рванул на себя.

Но Завулон свою добычу выпускать не собирался. Злость придавала ему сил. Это он нашел будущего мага, и это он доставит его к Фафниру. Если Регин хочет выслужиться, то пусть ищет еще одного. Завулон с размаху ударил его клювом прямо между черных бусинок глазок.

Тогда Регин выпустил одежду ребенка и начал так драть когтями Завулона, что вниз посыпались пух и перья. Всю дорогу они клевали, щипали и били крыльями друг друга. Как только Завулон приземлился на площади, он упал на четвереньки, сразу принимая облик демона, и бросился на Регина. Тот так же быстро и молча кинулся на Завулона.

Ребенка они выронили еще на подлете к горам.

***

— Господин, Завулон с Регином дерутся! — в покой ввалился, хватаясь за бок и тяжело дыша, толстый подручный Завулона.
— Да уж, я вижу, — Фафнир хмыкнул. Отклики чужой силы пробивались даже сквозь толстые стены пещеры. — Пусть дерутся, им полезно.
— Нет, господин, они совсем дерутся, — возразил мальчишка. И прежде чем Фафнир отодрал его за уши за то, что посмел перечить, с ужасом добавил: — Их госпожа Хель и Фенрир разнять не могут, ходят вокруг и ругаются.
— Тьма!

Фафнир вскочил на ноги, сделал шаг и приземлился на главном дворе. Там, где пещеры смыкались с деревней и откуда вороны вылетали в дозор. Сейчас вороны плотно расселись по ветвям большого дуба и с любопытством смотрели вниз, на драку.

В человеческом мире ничего не происходило. Только воздух слегка рябил, да все люди попрятались по домам — чуяли что-то. Зато другой мир чуть не лопался от напряжения. Тень под ногами Фафнира заметно вспучилась. Он поморщился. Если ученики почти пробивают установленный им барьер, дело приняло дурной оборот. И то, что они не прекратили после его появления, тоже плохой знак.

Фафнир скользнул в свою тень. Дерущиеся не только не остановились при его появлении. Они его не заметили.

По двору катался клубок из двух переплетенных тел. Они не били друг друга заклинаниями. Завулон пытался то разорвать Регина голыми руками, то раскусить его надвое своей мощной пастью. Регин — в Тени воин с головой и крыльями орла — то обрушивал на противника удары щитом и мечом, то терзал его клювом. Фафнир не мог разобрать, где в их сплетении заканчивается оперение и начинается чешуя. В пыли мелькал то хищный клюв, то оскаленная пасть.

Поодаль стояла Хель, напоминая своим видом каменное изваяние. Одни лишь губы ее слегка шевелились. Кажется, она пыталась протянуть через бушующую вокруг учеников Силу свое заклинание и погрузить их в сон.

Ее брат стоял подле и просто орал дерущимся, чтобы оба прекратили, а не то он им обоим хвосты по отрывает. Смысла в этом было больше. Завулон и Регин непрерывно перемещались и использовали Силу. Влиять на их сознание магией было не легче, чем на скаку подтянуть подпругу у лошади.

Увы, до Завулона и Регина было не докричаться. Они ничего не видели и не слышали, кроме друг друга. Фафнир скрипнул зубами. Убить обоих он мог с легкостью. Разнять и не покалечить при этом — нет.



Хель невесело озвучила его собственные опасения:

— Силы почти равны. Они друг друга убьют.

Фенрир сплюнул:

— Одного убиваем, другой останется. Кого?
— Регина. Это он отбился от рук в последнее время, — поджав губы, сказала Хель.
— Завулона. Он никогда по-настоящему не был одним из нас, — одновременно с ней сказал Фафнир.

Они переглянулись.

В это время Регин повалил Завулона на спину и затряс его за шею. Завулон вцепился острыми, загнутыми, как крючья, когтями ему в бок. Через мгновенье он уже был сверху, с рычанием рвал когтями брюхо Регина и мотал рогатой башкой. С его клыков срывалась слюна.

— Вроде такой молоденький, а рога какие отрастил, ты смотри, — прицокнул языком Фенрир. — Талантливый юноша. Я бы все-таки его оставил.

Фафнир сокрушенно покачал головой. И впрямь: как отъелся за несколько лет. А ведь пришел еще совсем мальчиком...

Регин извернулся и ударил потоком чистой Силы. Завулон отлетел на другой конец двора. Приземляясь, он рассек воздух чем-то вроде огненного бича, и быстрее, чем Регин успел моргнуть, бич коснулся его ноги.

В тот же миг Регина настигло замораживающие заклинание, которым швырнул в него Фафнир. Он застыл, скованный голубоватой пленкой, и Фафнир не сразу заметил, что ему чего-то не хватает. А заметив, схватился за голову. Правая нога Регина успела рассыпаться в прах, и там, где заморозка остановила сожжение, остался чистейший ровный срез.

Увидев, что противник еще жив, Завулон яростно взревел. В воздухе засвистел еще один бич, но во второй раз Фафнир успел его остановить.

Хель вышла вперед и властно обратилась к Завулону:

— Стой.

Он застыл, будто наткнувшись на невидимую стену, и озадаченно затряс головой. Его бычий хвост и подобный по размеру член покачивались в такт. Фафнир с трудом поборол искушение оторвать и то, и то.

— Выйди из тени и прими человеческий облик, — велела Хель.

Завулон повиновался и вышел в человеческий мир. Его рост уменьшился, будто его по колени загнали в землю. Рога и шипы втянулись внутрь. Змеиная кожа растворилась в обычной, и он остался в чем мать родила. Только после этого в его ауру вернулись признаки рассудка.

Он завертел головой по сторонам. При виде застывшего Регина его лицо исказила торжествующая гримаса. Потом он заметил старших и изменился в лице. Растерянно улыбаясь, Завулон отступил на шаг и вжал голову в плечи.

— С этим потом разберемся, — мрачно решил Фафнир. — Фенрир, будь так добр, убери его с глаз моих.

Оборотень подошел к Завулону и положил тяжелую ладонь ему на плечо. Тот вздрогнул, но покорно позволил Фенриру себя увести. Пройдя мимо Хель, он дернулся и с мольбой посмотрел на нее. Хель отвернулась.

— Сделай что-нибудь, — потребовал у нее Фафнир.

Его любимый ученик, радость, гордость и отрада, скорчился под дубом, искалеченный и обездвиженный. По разинутому орлиному клюву бегали синие искры. Фафнир чувствовал, как голову его туманит гнев. Он с трудом удержал на языке требование отрубить ногу и Завулону тоже.

— Ты же смогла вырастить Завулону новые глаза...
— Фафнир... — Хель помедлила. — Фафнир, у Завулона было, что восстанавливать. Я сделаю, что смогу.

***

Сквозь зарешеченное окошечко в двери просунули кусок хлеба и мяса. Завулон съел их, не чувствуя вкуса. Те же руки протянули ему кружку воды. Завулон не видел, кто стоит за дверью. И не чувствовал. Тень была как чужая. Завулон перестал ощущать ее с того мига, когда переступил порог камеры.

Он вернул кружку обратно и лег лицом к стене на соломенную подстилку. Во всяком случае, его не собираются уморить голодом. Его покормили в десятый раз с тех пор, как он попал сюда. Наверное, прошло уже дня три-четыре. Окна не было. Завулон не был уверен, утро сейчас или вечер. Но если бы он и знал, то что проку? Слова молитвы давно выветрились из его памяти.

Завулон снова и снова крутил в уме первую фразу, надеясь, что вслед за ней вернутся и остальные. Но в голове всплывали только бессвязные обрывки. Когда Завулон понял, что не может вспомнить на родном языке слова «хлеб», он оставил попытки. Значит, слишком долго он прожил без Бога, чтобы молить теперь о помощи. Пусть Бог в милости своей однажды спас его, но только для того, чтобы Завулон и дальше продолжил испытывать Его терпение. И сейчас он получает то, что заслужил.

Кто бы не принес ему еду, он ушел и унес с собой факел. Снова сгустилась плотная, непроглядная темнота. Казалось, ее можно было потрогать. Завулон перевернулся на другой бок и уткнулся лицом в сгиб локтя. Интересно, что Фафнир с ним сделает, если его любимчик не выживет?

Спалит дотла? Разорвет на части? Повесит?

Или ничего не сделает, просто оставит его в камере навсегда. Завулон живо представил, как он состарится в непроглядной тьме, как его борода начнет волочиться за ним по полу, как ветхая одежда однажды рассыпется прямо на нем. Он ощупал подбородок пальцами — щетина выросла густая. Сколько дней пройдет, прежде чем она превратится в бороду? Дотронулся до щербатой, чуть влажной стены. Сколько дней пройдет, прежде чем пальцы запомнят каждую выбоину?

Завулон на ощупь добрался до двери, по пути ударившись о свое ведро. Оно загромыхало, но вроде не опрокинулось, и Завулон забарабанил кулаками в дубовые доски.

— Эй! — заорал он. — Когда меня выпустят?! Эй?

Никто не отозвался. Завулон прижался ухом к двери, но не услышал ни единого звука.


***

В покоях врачевания Фафнир появлялся нечасто. Когда он поднялся туда, помощницы-ведьмы бросились врассыпную. А те увечные, кто не мог встать с постели, затаили дыхание, боясь произнести лишнее слово.

Фафнир хмуро оглядел их, прошел вместе с Хель в палату Регина и велел:

— Показывай.

Регин приподнялся на руках, слез с кровати и медленно прошелся из угла в угол. На правую ногу он ступал с заметной опаской.

— Плохо, — решил Фафнир.
— Но я могу ходить. Может, даже бегать, — с надеждой сказал Регин.

Фафнир сморщил нос.

— Ты хромаешь. И видно, что она не твоя.

По правому бедру Регина проходила белая линия, и ниже нее нога становилась чуть темнее. Да и волосы на ней росли густые и черные, а на остальном теле редкие и светлые.

— Я дала ему ту ногу, которая к нему подошла. Фафнир, прекрати, — вмешалась Хель. — А ты ляг, тебе нельзя сейчас ходить, — прикрикнула она на Регина.

Регин неохотно вскарабкался обратно на постель и заполз под одеяло.

Они вышли, и Хель задернула полог в его комнату. После чего перешла к кровати, где спал крестьянин из деревни. Его накрыли простыней, но по очертаниям легко угадывалось, что одной ноги у него не хватало.

Фафнир нахмурился.

— Неужели никого другого не нашлось? Я точно видел, что в деревне есть и светловолосые мужчины.
— Фафнир, — с нажимом повторила Хель. — Если ты не хочешь, чтобы новая нога Регина сгнила и отвалилась, то цвет волос здесь не главное. Их кровь... — она приподняла простыню и проверила повязку на человеке. — Их кровь должна подходить друг к другу.
— Выглядит омерзительно.

За пологом раздался легкий шорох. Фафнир умолк и вышел наружу. Хель последовала за ним, коснулась его плеча и спросила:

— Ты все еще держишь Завулона взаперти?
— Да.
— Фафнир, в чем дело? Что ты хочешь от него добиться?
— Регин молчит, почему Завулон напал на него. Завулон ничего не объясняет, — Фафнир устало потер переносицу. — Хель, что они скрывают от меня? Не верю, что ты не пошарилась в мыслях Регина, когда лечила его.
— Драку начал Регин, — с прохладцей сообщила Хель.

Фафнир осекся.

— Почему?
— Ну, может потому, что ты распустил его до безобразия, — Хель фыркнула. — Я ведь предупреждала, что он от рук отбился.
— Ты права, — после недолгого молчания признал Фафнир. — Хорошо, пусть Завулона выпустят.

На вечерней трапезе Завулон не появился. Фафнир с подозрением осмотрел Регина, но следов новой драки не обнаружил. Регин отвел взгляд и уткнулся в миску с жареной свининой. На тряпочке, которой он заткнул свой подбитый нос, расплылось кровавое пятно. Нет. Наверное, не он. Вколоченного в него урока на какое-то время еще хватит. Да и тревожных предчувствий у Фафнира тоже не было.

Но с Завулоном нужно было поговорить, и Фафнир ушел рано, хотя в кувшине еще оставалось вино, а барды спели еще не все песни.

Завулон обнаружился на выступе в скале. Он лежал на спине, заложив руки за голову, и смотрел на звезды. При появлении Фафнира он вскочил и встал навытяжку. Некоторое время Фафнир задумчиво молчал. Завулон не шевелился и стоял смирно, лишь изредка мигая.

— Плеть, который ты сжег ногу Регина, ты сам придумал? — хмуро спросил Фафнир.
— Нет. Ее создал мой учитель, — Завулон запнулся и быстро поправился: — Прошлый учитель.
— Как его звали?
— Шааб.
— Ты научишь ею пользоваться остальных учеников.
— Хорошо, господин.

Фафнир снова смерил Завулона оценивающим взглядом.

— Регин согревал мою постель. Ты его заменишь.
— Х-хорошо, господин.

@темы: дозоры, фанфики, от учителей не уходят

---

Развлекаюсь

@темы: рисунки

---

Мой скайп взломали

С моего скайпа рассылали просьбу занять денег.
Я поменяла пароль и почту, надеюсь, что это поможет.
Но если вдруг повторится, то это не я.

---

Название: От учителей не уходят
Автор: leasel
Бета: Dec
Фандом: Дозоры
Размер: миди, ?
Пейринг/Персонажи: Фафнир/Завулон
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: планируется NC-17
Предупреждения: дикость нравов, абьюз как норма жизни, нанесение тяжких телесных
Краткое содержание: Сиквел к фику "Учеников не убивают". Фафнир выкупает из плена у Светлых нового ученика и приводит в свой клан.
Размещение: только ссылкой

глава четвертая, 4300 слов

Маг первого ранга слишком важная шишка, чтобы ютиться в одной пещере с тремя соседями. Прошлым летом Завулон получил отдельный спальный покой. В западной части скалы, куда он переселился, успели поработать каменщики. Строгие прямоугольные стены образовывали настоящую комнату, пусть и небольшую. Стены были завешаны сукном, а в углу стояла постель. Впрочем, главное, что соседские носы не выводили больше рулады под боком и первые лучи солнца не били с утра прямо в лицо.

Завулон был только рад поспать подольше. Вот и сегодня он проснулся только тогда, когда спать стало совсем невмоготу. Он лениво зевнул, потянулся под шерстяным одеялом и сел в постели, кутая плечи в одеяло. И только после этого вспомнил, что сегодня за день.

В щель от дверного полога просунул нос Моди. Завулон скинул одеяло на пол и закричал:

— Где тебя носило?! Я велел разбудить меня с вылетом воронов, а солнце уже в зените!

Моди виновато шмыгнул носом. Завулон перегнулся через постель и швырнул в него сапогом. Тот ловко увернулся. Из жирного ленивого мальчишки Моди превратился в жирного ленивого юнца, а пользы от него не прибавилось. Будь его воля, он бы только и делал, что ел да спал.

Вслед за приятелем в комнату вошел Трюггви. В руках его дымился поднос с кашей, горячим хлебом и жареным мясом. Завулон смягчился и решил мальчиков не наказывать. Собрав корочкой хлеба остатки жира и отправив ее в рот, он с набитым ртом спросил:

— Хель уже вернулась? Вы ее видели?
— Видели, старший, — кивнул Трюггви, принимая у него из рук грязные миски. — Она привела с собой оборотня, косматого, как медведь, — Трюггви хихикнул. — У него за завтраком крошки в бороде застревали.
— Не подходи к нему лишний раз, — посоветовал Завулон и обернулся ко второму подопечному: — Эй, Моди, рубаху.

Моди поднял с пола его рубаху, и Завулон крикнул:

— Не эту! С золотым шитьем!

Моди порылся в сундуке и достал со дна рубаху из тончайшего льна, вышитую золотой нитью. Он накинул ее на Завулона, и тот с досады скрипнул зубами. Рубаха жала в плечах, а ведь ее сшили не далее как прошлой зимой. Придется отдать рабам на перешивку.

— Ладно, давай обычную, — проворчал Завулон.

Моди поднял отвергнутую рубаху с пола.

— Ну и где вас носило все утро? — спросил Завулон, пока Моди возился тесемками.
— Регин велел нам учиться держать круг Силы, господин, — ответил вместо Моди Трюггви. — Мы были за деревней, упражнялись с другими младшими в этом искусстве. И задержались.
— Понятно, — Завулон зевнул. — Кто из вас потерял сознание?
— Я, старший, — неохотно признался Трюггви.

Под глазами у мальчика были темные круги. Завулон прижал ладонь к его лбу. Тот был липкий и холодный.

— Ну ладно. Иди к ведьмам, скажи, что я просил дать тебе меда и сахара. На вечерние занятия можешь не приходить.

Моди с надеждой вскинул голову, и Завулон с ехидцей спросил у него:

— Ты тоже упал в обморок? Нет? Так не вздумай прогуливать. Говорят, брат Хель вечно голоден. Когда он сожрет всех людей в деревне, то примется за младших. И начнет с лентяев вроде тебя, — он ткнул пальцем в брюшко Моди и ухмыльнулся: — А в тебе мяса много... вкусный, наверное.
— Врешь ты, старший, — с сомнением сказал Моди.
— Я вру? — возмутился Завулон. — Да я буду не я, если Фенрир при виде такой хрюшки не зальет слюной весь пол.

Мальчик угрюмо и обиженно засопел, и Завулон, сжалившись, оставил его жиры в покое. Он встал перед зеркалом и велел:

— Надень мне пояс.
— Который? — со скукой в голосе уточнил Моди. Завулон задумался.
— Кожаный. С бронзовыми пряжками.

Он приподнял руки, позволяя Моди обвить пояс вокруг своей талии. Тот провозился целую вечность, застегивая своими пальцами-колбасками все крючки и пряжки. Завулон повертелся перед зеркалом, разглядывая себя во весь рост. Пояс вроде смотрелся неплохо, и Завулон сказал:

— Хорошо. А теперь сними и надень серебряный.

Моди выразительно вздохнул и начал расстегивать крючок за крючком. Завулон цыкнул на него, чтобы пошевеливался. Кряхтя от притворной усталости, Моди облачил его в тяжелый серебряный пояс, который достался Завулону как трофей с пограничных стычек.

Пояс еще хранил ауру прежнего хозяина. Лентяй Моди плохо оттер его от крови, и она прилипла намертво. Завулон с сомнением склонил голову набок.

— Прекрасный выбор, — с нажимом похвалил Моди. — Ты просто красавчик, старший. Любая ведьма превратится в вулкан страсти при виде тебя.
— Думаешь? — с сомнением переспросил Завулон, разглядывая себя в зеркале. — Нет, кажется, прежний был лучше. Поменяй, мне надо сравнить.

Моди скрипнул зубами и снова поменял пояса.

— Помнишь, у меня вроде был еще кожаный, плетеный? Куда ты его засунул? — спросил он. — Поищи в сундуках, может, он подойдет.
— Да какая разница! — взорвался Моди. — Хель все равно на тебя не посмотрит!

Он увернулся от затрещины и выкрикнул:

— Хоть алмазами себя обсыпь, она на тебя не посмотрит! Она старше гор, у нее смотрелка уже отсохла! — засмеялся скверный мальчишка. — Ой-ой-ой! — взвизгнул он, когда Завулон поймал его за ухо. Завулон наклонился и прошипел:
— Еще одно слово про Хель, и шутка про обед для ее брата перестанет быть шуткой.

Завулон разжал пальцы и отпустил покрасневшее ухо. Моди бросился наутек.

— Мясо, мясо, мясо! — издевательски пропел Завулон ему вслед.

Но на душе было скверно, настроение насмешки Моди ему испоганили.

Завулон снова обернулся к зеркалу и с сомнением склонил голову набок. То, что зеркало отражало, ему не нравилось. Ничего, что могло бы вызвать у взрослой ведьмы «вулкан страсти». И нос какой-то не такой, и уши, а глаза вообще как у побитой собаки.

Он провел несколько раз по волосам костяным гребнем. Спутанные пряди разделялись с трудом. Завулон выдрал целый клок волос, когда не удалось распутать образовавшийся в нем колтун. Может, помыть голову? Но с последнего раза не прошло и двух недель, чем это поможет?

Завулон с досадой отвернулся от зеркала.

Из окна он увидел, как тонкая фигурка Хель пересекает двор. Бросив гребень, Завулон подскочил к окну и камнем рухнул вниз. Лишь у самой земли он принял облик ворона и расправил крылья, чтобы тут же ловко ступить на мощеный двор человеческими ногами.

— Хель! Я стал магом первого ранга, Хель, — радостно выпалил он.
— Да, я вижу, — Хель рассеянно улыбнулась. — Весьма похвально, — она коснулась плеча Завулона и мягко отстранила его в сторону.

Завулон растерянно посмотрел ей вслед, а она неторопливо пошла дальше, оставляя в пыли следы узких сапог, и исчезла в узком проеме западного входа. С его лица медленно сползла улыбка. Не такого приема он ожидал. За год, что Хель странствовала в поисках своего брата, он вырос и в магической силе, и в обычной. И он надеялся, что Хель заметит. Оценит.

А она посмотрела на него так, как будто он был Моди, который вдруг позволил себе заговорить с ней. Или хуже, человечком из селения, деревенским дурачком с отвисшей нижней губой, который вечно околачивался вокруг скалы и тыкал узловатым пальцем в небо, считал звезды. Вечно он лез к Хель и спорил с ней, плоская Земля или круглая. И она каждый раз терпеливо объясняла, что круглая, но смотрела при этом так, как сегодня на Завулона, со смесью брезгливости и сочувствия.

Сплюнув на ее след, Завулон пошел искать Моди и остальную мелюзгу. До занятия оставалось еще часа два. Но пока всех соберешь, как раз столько и пройдет.

Моди забрался в кладовую и дрых на мешках с мукой, довольно искусно замаскировав свою ауру под вампира. Если бы Завулон не прицепил к лодырю следящее заклинание, проискал бы до вечера. Остальные нашлись быстро, и Завулон повел злых и измочаленных еще с утра младших к деревенской площади.

Мальчики ныли и жаловались, что если они еще раз войдут в Тень сегодня, то уже не выйдут. Поэтому Завулон и выбрал для учебы деревню, чтобы они смогли при необходимости быстро подкрепиться от людей.

К неудовольствию Завулона Трюггви тоже пришел и ждал в тени большого дуба.

— Я же сказал отдыхать.
— Регин увидел меня и отправил сюда.

Завулон почесал в затылке. На его памяти младших еще никогда не натаскивали в такой спешке. Но что поделать, на границах было беспокойно. Ученики Ангвари были сильнее, чем казались: в стычках с ними погибло уже несколько старших. Ведьмак, с которого Завулон снял серебряный пояс, не уступал ему в силе. А ведь Завулон видел его в Риме и тогда ему показалось, что ведьмаку не подняться выше четвертого-пятого ранга.

Вот и ходили Фафнир и Регин оба злые, как выдранные из Тени души грешников, и заставляли младших учеников биться до изнеможения. Потери среди бойцов надо было кем-то закрывать.

— Ладно, вставай в строй, — неохотно велел Завулон Трюггви. Он встряхнул головой, прогоняя беспокойство, и хлопнул в ладоши. — Встаньте друг против друга. Один держит щит мага, другой пытается его пробить. Потом меняетесь. Противника не замораживать и не жечь, сегодня отрабатываем прямые силовые удары.

Завулон замолчал, рванулся и схватил за плечо младшего, который напал на своего соседа, не дожидаясь разрешения. Мальчик недоуменно заморгал голубыми глазками и шмыгнул носом, втягивая обратно жирную голубоватую соплю. Завулон зашипел:

— Пытаемся пробить щит, я сказал, а не снести друг другу голову.

В воздухе просвистела ледяная молния, хотя Завулон только что их запретил. Рядом взорвалась горячая вспышка. Кто-то завизжал. Запахло паленым. Он заметался от одного мальчишки к другому, щедро раздавая подзатыльники и маленькие, но чувствительные уколы Силой под ложечку.

Но все было тщетно. Стоило отвернуться, как учебный бой превращался в свару. В конце-концов Завулон махнул рукой и разрешил использовать все заклинания из арсенала.

Он замотал головой, высматривая своих двоих, и выругался сквозь зубы. Трюггви, вместо того чтобы бить заклинаниями, гонялся за своим противником с мечом и с размаху лупил по его хрустально-прозрачной Сфере Мага. Но возмутило Завулона не это, а то, что на краю площади стоял незнакомый нелюдь и наблюдал за погоней. Когда младшие поравнялись с ним, нелюдь схватил Трюггви за плащ, вырвал меч у него из рук и сам ударил мечом по Сфере Мага.

Сфера со звоном раскололась. Меч тоже. Трюггви распрямился, лицо его вспыхнуло гневом. Он топнул ногой и воскликнул:

— Я берег этот меч для шей щенков Ангвари!

Шрамы на лице незнакомца исказились — он нахмурился. Отбросив испорченный меч в сторону, незнакомец неторопливо приблизился к Завулону.

— Ты, мальчик, еще сам не доучился, рано тебе других учить. Они не слушают тебя, — хрипло заговорил он. — Шел бы ты к моей сестре, она тебя вроде бы искала.

Завулон задумался. Если бы Хель его искала, она бы дотянулась до него через Тень. Нелюдь соврал. Но сбыть неугомонных мальчишек с рук и отговориться приказом старшего было заманчиво...

— Мне велели за ними присматривать, — подумав, возразил Завулон.
— Ничего. Я тебя отпускаю, — между губ оборотня мелькнули желтые клыки. — Помню себя в твоем возрасте. Что может быть скучнее, чем быть нянькой при кучке сопливышей? Иди, мальчик, развлекайся.

Сбоку к Завулону подступил Моди, впился толстыми пальцами в рукав и заискивающе посмотрел в глаза. На его пухлых щеках распустились красные пятна. Завулон брезгливо поморщился, но Фенриру ответил:

— Мне не скучно, Старший.
— Как скажешь, — Фенрир зевнул так, что его косматая борода подпрыгнула. — А я, похоже, должен новый меч твоему приятелю, — неожиданно он подмигнул: — Мы же не хотим, чтобы щенки Ангвари остались при своих головах?

***

Только Фенрира — третьего из хозяев клана — не хватало Фафниру, чтобы начать войну. Завулон не знал, как долго Фафнир вынашивал ее планы, но уже на следующий день после приезда Фенрир выступил в поход и взял крепость Ангвари в осаду.

Сейчас, через два месяца, крепость Ангвари выглядела не менее неприступной, чем в первый день. Она лишь потеряла все свои зубцы. Ее щербатые стены, сложенные гигантской рукой из каменных блоков, каждый высотой в два человеческих роста, бросали чудовищных размеров тень на окрестные болота.

Иногда Завулон видел самого Ангвари. Тот ходил кругом крепости в облике великана, и крепость рядом с ним казалась собачьей будкой. Она едва доходила ему по пояс. Ангвари отламывал от крепостной стены зубец и швырялся начиненными огнем камнями в лагерь Фафнира. Тогда Завулон бросался ничком и закрывал голову руками, торопливо пряча ауру.

Камни с грохотом разворачивали лагерь, и казалось, что все они приземляются прямо рядом с головой. И только когда в небе появлялся Фафнир, Ангвари уползал обратно в крепость.

После первого обстрела Завулон не мог поверить, что остался жив. Фенрир поднял его пинком, влил в горло мех вина и отволок в его палатку. И Фенрир же подсказал ему не ставить щит от огня, а защищать голову. Разлетавшиеся от камней осколки были опаснее пламени. Ожоги, во всяком случае, можно исцелить.

В последнее время Ангвари редко показывал нос из своей норы, и вечером Завулон рискнул выбраться из лагеря.

Небо заволокли сизые тучи. Сгустились сумерки, и мир людей выцвел как первый слой Тени. Вот уже несколько часов не унималась метель. Сваленные в ров вокруг лагеря воины, погибшие утром, скрылись под тремя ладонями снега.

За метелью чувствовалась рука ведьм — ведь было лето. Может быть, сама Хель наслала на крепость Ангвари ветер и стужу, чтобы сломить дух осажденных. Завулон запахнулся поплотнее в плащ и пробрался к часовым. Моди и Трюггви щелкали зубами от холода, и Завулон, обернувшись по сторонам, передал им фляжку меда.

— Старший, сколько нам еще тут торчать? — шепотом спросил Моди. — Мне надоело тут уже.
— Вампиры вас сменят после заката.
— Нет, я имел в виду, всем нам у этой крепости.
— Пока она не рухнет, а наш господин не отобьет у Ангвари его клад, — Завулон пожал плечами. — Сколько это займет, я не знаю. День, неделю, месяц, год... не важно. Ваше дело смотреть в оба.

Моди скорчил рожу, а Трюггви гордо выпрямился и положил ладонь на рукоять своего нового меча.

Завулон развернулся и зашагал обратно. Осада прискучила ему не меньше Моди, но возвращаться было нельзя. Утром из стен крепости вышли несколько магов в одежде рабов из обслуги. Сражались они плохо, будто в первый раз увидели свою Тень. Все они были убиты, но все они могли бы со временем стать магами вне рангов. Завулон не переставал гадать: кто это? Маги, ставшие рабами? Или рабы, ставшие магами?

Последнее было невозможным. Невероятным. Но ученики Ангвари были сильнее, чем должны были быть, и нельзя было отступать, не выяснив причины. Даже если придется десятилетиями стоять лагерем вокруг крепости.

Завулон вернулся обратно к большом костру, возле которого кругом грелись старшие. Регин, не спрашивая, взял его за руку, и Завулон прикрыл глаза, без понукания делясь со старшим Силой. За два месяца осады Регин похудел: щеки его впали, скулы заострились. Старший ученик выкладывался больше остальных. На нем держалась сеть, не дающая осажденным пробить из крепости Дыру и сбежать. И Завулон знал, что такие сети жрут много. Хель рассказывала.

Регин отпустил руку. На его бледные щеки вернулась краска, а у Завулона закружилась голова. Слегка покачиваясь, он отступил к деревьям и направился вглубь, в чащу. Может быть, повезет, и сегодня Тень получит от него в жертву белку или кролика. До утра надо было восстановиться, и только свежая кровь вернет столько Силы сразу.

Как назло, животных не попадалось. Всё бежало из странного, не по времени года утонувшего в снегу леса. Сквозь падающий снег чернели только стволы деревьев. Их ломкие, подернувшимися инеем листья свернулись в хрупкие трубочки. Тихо шелестел ветер, лаская их, как мать убаюкивает больное дитя и одними губами шепчет, что оно поправится.

Где-то хрустнул сучок или ветка, и Завулон остановился, прислушиваясь. А потом посмотрел через Тень и понял, что ему повезло. Через сугробы пробирался, прижимая к груди корзину с битой дичью, тощий парнишка его возраста. От него остались кожа до кости, а на узких плечах болталась одежда раба, но аура выдавала нелюдя. Такого же, как утренних, на удивление сильного мага и неопытного при этом.

Завулон попытался, но не смог вспомнить, видел ли он юнца раньше, и если видел, то среди людей или магов. Он скользнул в Тень и неслышными шагами приблизился к юнцу. В Тени на снегу не оставалось отпечатков и не было слышно звуков. Чужак ничего не заметил, пока Завулон не подобрался вплотную и не воткнул узкий клинок ему под ухо. Тот обернулся. Прямо в лицо Завулона уставился огромный, блестящий глаз. Рот чужака широко распахнулся, но не было даже хрипа. Из горла хлынула только кровь.

Все так же беззвучно ученик Ангвари обмяк в руках Завулона.

Завулон прижал ладонь к его окровавленной шее, забирая Силу, которая вместе с кровью вытекала из тела. Через несколько минут труп был пуст подчистую, а Завулон восстановил все, что забрал Регин, и даже сверх этого. Он уволок убитого в Тень, на второй слой, и прикопал под грудой трухлявых листьев. Потом вернулся в мир людей, припорошил следы крови снегом и горделиво оглядел дело рук своих. Умелый маг сможет понять, что произошло, но для остальных поляна будет девственно чиста.

Он поднял выпавшую из рук убитого корзину с дичью. Осаждающие страдали от голода почти так же, как осажденные, и Завулон хотел есть. В корзине был дикий гусь и исхудалый кролик. Завулон спрятал их под плащом и, скорчившись в три погибели, прокрался к шалашу Моди и Трюггви.

— Эй, просыпайтесь, — шепотом позвал он.

Мальчики неохотно выползли и с обидой заморгали сонными глазами. Завулон прижал палец к губам, отогнул край плаща и показал свою добычу. Сон с них как ветром сдуло. Они переглянулись, деловито кивнули и пошли за Завулоном обратно в лес. Мяса было не так много, чтобы делить его с кем-то еще.

Ловко и умело Моди ощипал гуся, а Трюггви нарубил сучьев тройным лезвием. Завулон следил через Тень, чтобы к их костру никто не приблизился. Утром на вопрос Регина, где он шлялся полночи, Завулон только довольно улыбнулся и облизнул все еще жирные губы. Прекрасно Моди умел жарить гусей, превращая жестковатое мясо в лакомство, достойное самого Фафнира.

Снег слегка поутих, в крови бурлила свежая Сила, в желудке лежала приятная тяжесть хорошо прожаренного мяса, и война с Ангвари впервые показалась вполне сносной. В животе у Регина заурчало, и тот посмотрел на Завулона волком.

Может, он бы и не спустил Завулону ночную вылазку с рук, но часовые затрубили в рог. Маги из крепости снова пытались пробиться через оцепление. Завулон и Регин подхватили мечи и побежали туда, где виднелась темная громада крепости.

Ров был набит телами под завязку, и они легко перебежали его, просто ступая по телам. Завулон мельком подумал, что без наведенной зимы лагерь задохнулся бы от смрада.

Под крепостными стенами звенели мечи — люди рубились против людей. Их страх и ярость наполняли воздух Силой. Ее было так много, что Тень сама засасывала Завулона внутрь. Он засмеялся от переполнявшей его радости. Перед солдатами вышла только горстка магов, и они больше не защищали крепость. Они убегали, и Регин огромными шагами помчался к ним наперерез.

Под сапогами то хлюпал розовый от крови снег, то чпокали тела убитых. Регин встал на пути беглецов. Меч в его руках светился от подвешенных к нему заклинаний. Старший из беглецов повел ладонью, и Регин слегка качнулся.

Тут же ноги сами понесли Завулона за спину Регина. Дергаясь как марионетки на ниточках, к нему присоединились остальные ученики, и Завулон почувствовал, как его ладонь сжала теплая рука Трюггви. С другой стороны под руку его взял Бьерн, и дальнейшее Завулон видел как будто со стороны.

Он чувствовал, как через него проходит струя Силы, вливаясь в Регина, и видел, как старший по силе из беглецов поднял руку:

— Дай нам пройти, — потребовал он.

Вместо ответа Регин повел ладонью, и земля под их ногами ядовито зашипела и задергалась, будто пытаясь их проглотить. Чужой старший грустно покачал головой. Голодная земля ни ему, ни другим видимого вреда не причинила.

Тогда Регин рубанул мечом, спуская на беглецов все, что было на клинке.

Их лица потонули в разноцветных всполохах, магия пыталась беглецов одновременно сжечь, заморозить, освежевать, разорвать на куски и расплющить. Когда бушующая вокруг них Сила угасла, на ногах остались только трое, и Завулону на миг передалась злобная радость Регина.

Но старших из них не взял даже поцелуй Арахны — ото всего они успели закрыться. Регина отшвырнуло назад ответным ударом, и связь между ним и кругом Силы ослабла. Завулон торопливо восстановил связывавшую их нить, мимоходом пожалев, что удар чужаков Регина не убил.

Регин неторопливо поднялся с колен, выставил перед собой руку, и Завулон почувствовал, что старший начал брать по-настоящему. Рядом охнул Трюггви, чуть не выпав из круга. Колени у него подкосились, но он сразу выпрямился и вскинул голову.

Чужих старших оттеснило назад к крепости. Регин наступал на них, бросив все изыски, давив только чистой Силой. И они отступали обратно под свод своей стены, пока двое из них не объединились в круг и не начали питать своего старшего. Регин и чужой старший застыли. Никто из них не двигался. Только Сила впустую выливалась в Тень, и Завулон быстро потерял все, что дало ему убийство прошлой ночью.

Но этого Регину было мало, и он продолжил брать дальше. Он продолжал брать даже тогда, когда Силы в Завулоне почти не осталось, и Завулон безвольно позволял ей покидать свое тело. Один из чужих учеников упал, теперь противник Регина черпал Силу только из одного своего соратника.

А Завулон почувствовал, как невидимые щупальца, тянущиеся к нему от Регина, присосались к его сердцу, и понял, что запасы у него кончаются. И внезапно воля вернулась к нему. Он сжал зубы. Он не мог позволить себе отдать больше Силы. С какой стати! Он потеряет свои способности или даже умрет!

Завулон спешно потянулся сознанием к жмущимся под стенами воинам, но они были вычищены досуха. И Сила, витавшая в воздухе, исчезла, все вобрал в себя жадный Регин. И он продолжал вытягивать из Завулона и остальных их последние крохи. Тогда Завулон закрылся от жадных щупалец, сам зачерпнул Силу из соседей и швырнул ее Регину вместо своей.

Ногти Трюггви больно впились ему в ладонь, мальчик дернулся, но из круга не выпал и честно отдавал Завулону то, что у него было. Вскоре он побледнел и уронил голову на грудь. Потом совсем упал и мешком повис на руках, а Завулон продолжил прогонять энергию через его безвольное тело. Он беспорядочно выкачивал энергию из всех, до кого мог дотянуться, потому что Регин требовал постоянную подпитку, а сам Завулон не мог больше отдать ни капли. Иначе упал бы, как Трюггви, и круг распался бы. Он и так еле держался на ногах.

Бьерн попытался закрыться и выскочить из круга, но держали его крепко. Как он не дергался, Сила покидала его тело. Через несколько минут и он затих. Моди опустился на колени, он был весь в поту. Глаза его закатились и он потерял сознание, а Завулон начал забирать еще больше Силы у его соседа.

Неожиданно это закончилось. Нить между Регином и Завулоном разорвалась.

Из крепости вышли Фафнир и Фенрир, оба довольно потрепанные. Фенрир был в облике громадного волка. Он прихрамывал на заднюю лапу. Одежда Фафнира была разодрана в нескольких местах, и сквозь нее виднелась белая чистая кожа.

Фафнир обернулся к чужому старшему, и противник Регина, до этого отразивший все атаки, рухнул на колени, как подкошенный.

— Ангвари мертв, — громко объявил Фафнир, обведя взглядом весь двор. И уже тише обратился к чужому ученику: — Твой учитель погиб, но тебе умирать не обязательно. Прослужи мне двадцать лет, пока я не восстановлю свой клан, и потом я отпущу тебя с миром.

Регин сжал кулаки. Чужой старший поднялся с колен и коротко кивнул. Фафнир положил руку ему на плечо:

— Позаботься о том, чтобы твоих братьев и учителя похоронили с честью.

Завулон огляделся и увидел, что он один остался на ногах, а остальные кто как повалились на снег. Моди почти сразу застонал и поднялся на четвереньки, и Завулон понял, что мальчишка сам себя вырубил и защитился от круга. Завулон усмехнулся, и обернулся к Трюггви, чтобы помочь тому прийти в себя.

Трюггви лежал на земле, раскинув руки. И Сила, и жизнь полностью покинули его тело. На лице у Трюггви застыло обиженное выражение, как будто он спрашивал: как же так? Почему его меч так и остался в ножнах, не успев ни разу обагриться в крови врага?

Моди подполз к нему, извиваясь на толстом брюхе, и завыл. Его щеки противно, мелко дрожали, по ним катились слезы. Завулон подавил желание его пнуть. Он устало опустился на чей-то труп и обхватил голову руками. Глаза щипало. Он готов был разреветься хуже Моди. Почему мелкий гаденыш выжил, а Трюггви, его любимец, погиб?

Завулон оторвал руки от лица и посмотрел на Моди с ненавистью. Тот хлюпал носом и гладил своего собрата по бледным рукам и лицу. Завулон взглянул, как себя чувствуют остальные. Олли поднялся с колен. У него кровь шла носом, но в остальном он был в порядке. Освальд все еще лежал без сознания. Бьерн умер. Завулон отвернулся.

К нему медленно подошел Регин. Глаза у него были бешеные. Внезапно он сорвался с места, бросился на Завулона и затряс его за плечи. С губ Регина срывалась слюна. Он орал, но Завулон не трудился разобрать слова и ждал, пока Регин успокоится.

Так же внезапно Регин отпустил его, и Завулон увидел, что это Фафнир оттащил старшего за ворот. Регин рванулся к Завулону так, что ткань его рубахи треснула. И Завулон впервые увидел, чтобы Фафнир ударил Регина. Он отвесил ему такую оплеуху, что голова у Регина мотнулась назад. Он замер и уставился на учителя, моргая ошалевшими глазами.

— Прекрати, — потребовал Фафнир. Лучше потерять несколько магов третьего ранга, чем одного будущего Высшего, — он склонился над Завулоном и погладил по волосам. — Я доволен тобой, мальчик. Все хорошо.

Он снова погладил Завулона по волосам и повторил:

— Война закончилась. Теперь все будет хорошо. Я дам тебе нового слугу. Выберешь самого смышленого и проворного из младших.

Мимо прохромал Фенрир и потащил зубами труп Трюггви к лесу. Наверное, тоже потерял много Силы в битве. Фафнир поморщился. Завулон остался сидеть, где сидел. Какая теперь разница, если Трюггви все равно уже мертв. Моди взвизгнул и закричал:

— Пусть он оставит его в покое!

Завулон промолчал. Моди поднял с земли тяжелый, слишком большой для него щит и заковылял вслед за волком. Завулон не стал его останавливать. Если Моди хочет отправиться вслед за собратом, туда ему и дорога. Завулон никогда не был к нему особенно привязан.

Фенрир обратил внимание на помеху только тогда, когда мальчик вышел прямо перед ним и выставил перед собой щит. Волк мотнул головой, не разжимая зубов на рубахе Трюггви, и попытался его обогнуть.

Моди с размаху ударил кромкой щита оборотня по носу и заорал:

— Оставь его в покое!

Фенрир коротко, по-животному, взвизгнул — ни дать ни взять собака, которой дверью прищемили хвост. А Моди продолжил размахивать щитом и орать: «Оставь его в покое!». И неожиданно волк разжал челюсти, отпустил тело Трюггви, и потащил вместо него в лес мертвого человеческого воина.

Когда складывали курганы для павших, Завулон с одобрения Фафнира разрешил Моди положить в пирамиду камней первый камень и первому спеть погребальную песнь.

@темы: дозоры, фанфики, от учителей не уходят