Стоять на голове для девочки ваших лет в высшей степени неприлично!
Название: От учителей не уходят
Автор: leasel
Бета: Dec
Фандом: Дозоры
Размер: макси, 24000 слов
Пейринг/Персонажи: Фафнир/Завулон
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: дикость нравов, абьюз как норма жизни, нанесение тяжких телесных
Краткое содержание: Сиквел к фику "Учеников не убивают". Фафнир выкупает из плена у Светлых нового ученика и приводит в свой клан.
Размещение: только ссылкой
глава седьмая, 3500 слов
Гроза бесновалась весь вечер. Она вырывала деревья с корнем и швырялась ими, как дитя игрушками. Одно угодило на крышу дома, и Завулон слышал, как скребутся по кровле голые корни. Саму крышу удерживала на месте только магия.
Йорун кашляла. Ей не хватало воздуха.
Далеко, на плоской верхушке скалы ворожили ведьмы: отбивали атаку, возвращали непогоду тем, кто ее наслал. Но у Светлых были свои ведьмы, не хуже, и мокрое небо заглядывало в окна, а низко спустившиеся тучи душили деревню. Вот и верь, что Светлые жалеют людей.
Йорун прижималась к его боку, ища защиты. Перепуганные сыновья забились под дубовые скамьи, а их младшая сестра заливалась ревом на руках у матери. Завулон перегнулся и прижал большой палец к ее лбу. Малышка притихла, зачмокала губами, и Завулон бережно переложил ее в подвешенную к потолочной балке корзину. Йорун, против обыкновения, ничего не сказала.
Хорошо бы перевести семью в пещеры, под защиту прочных сводов. Но они люди... Вряд ли Фафнир будет разбираться, кто чья жена, если Светлые доберутся до пещер и людей потащат на жертвенные камни.
Неожиданно все закончилось. Гудевший снаружи ветер смолк, глухие раскаты грома прекратились. Похоже, ведьмам удалось найти в щитах прореху, сквозь которую Светлые протащили свою ворожбу, и залатать ее.
Завулон поднялся и набросил на себя плащ. Йорун схватила его за руку.
— Как ты можешь уйти в такое время? — с упреком спросила она. — Враг ворвется в любую минуту.
— Светлые еще далеко, — Завулон высвободил свою ладонь. — Они далеко, иначе бы они не только ворожили.
Они бы поливали все огнем, льдом и железом, с мясом выдирали бы кости, выкручивали мышцы, снимали бы кожу. Завулон мог придумать тысячу и одну забаву, которую можно сотворить с деревней противника. Его передернуло.
Нужно было увидеть Фафнира. Тот наверняка зол, как тысяча драконов, что в его хваленых щитах нашлась лазейка. Надо бы его успокоить, пусть и придется для этого дать ему повалять себя на постели. Спокойный Фафнир защитит их всех лучше взбешенного.
— Ты к Фафниру, да? — кисло спросила жена.
Завулон кивнул. Йорун выбежала перед ним и встала в дверях.
— Не ходи! — потребовала она. — Вся деревня знает, зачем ты к нему ходишь.
— Глупости, — Завулон поморщился. — Он наш вождь. Мне необходимо получать от него приказы время от времени.
— И ты за этим к нему идешь? — требовательно спросила жена. Видимо, что-то в выражении лица Завулона его выдало, потому что она всплеснула руками и снова начала просить: — Не ходи. Разве мало тебе позора, который ты уже собрал? Бабы смеются, что не знают, муж у меня или жена.
— Будешь слушать сплетников — и про себя что-то новое узнаешь. Дай пройти.
Завулон попытался отодвинуть ее в сторону, но надоедливая баба рухнула на колени и впилась ногтями в его рубаху. По ее щекам потекли слезы, достойные лучших плакальщиц. Сыновья, только показавшие нос из под лавок, забились обратно.
— Не ходи ты к Фафниру, — взмолилась жена. — Он испорченный, он слепой, он путает мужчин и женщин, но ты-то нормальный. Зачем тебе с ним путаться?
— Не твоего ума дело.
— Я жена тебе!
Завулон стряхнул с себя женские руки и молча двинулся в обход. Жена не сдавалась: вцепилась сзади в рубаху, потом в волосы, тянула назад, в глубь дома. Завулон обернулся, схватил ее за шкирку и с размаху приложил об косяк. Она вцепилась в дверь, с трудом сохранив равновесие. Потом подняла дрожащие пальцы к лицу, которое превратилось в опухшее месиво ссадин, и взвыла. Дети захныкали, и Завулон прикрикнул на них, чтобы не лезли.
Он перешагнул порог и с треском захлопнул за собой дверь.
— Урод! Убийца! Ты мне за это ответишь еще, упырь поганый! — понеслось ему вслед. — Шлюха! Баба! Подстилка!
Щекам стало жарко. После горячки ссоры кровь стучала в висках. Завулон поднял глаза к крыше, на которой чернели голые корни вяза, прищурился — и они пеплом развеялись по ветру.
Он огляделся по сторонам, оценивая, какой еще ущерб гроза причинила его дому.
Забор бури не выдержал, рухнул, и жерди вповалку лежали в воде, которая затопила двор. Завулон осторожно зашагал по ним, боясь по щиколотку провалиться в лужу. Тучи уже рассеялись, ветер тоже унялся, и поверхность воды была гладкой. Невысокий дом, обмазанный белой глиной, отражался в ней, как в зеркале.
Завулон обогнул его и выбрался на тропинку, которая вела от калитки на заднем дворе — тоже рухнувшей — к деревне.
Тропинку там и сям преграждали упавшие стволы. Завулон и их испепелял по дороге. Уцелевшие деревья стояли мокрые и поникшие, будто горевали по потерянным сородичам. С их листьев за шиворот Завулону срывались крупные капли. Под ногами хлюпала, чавкала и липла к сапогам земля.
Все это никак не радовало. Завулон шел размашистым шагом, не глядя по сторонам, и все больше злился с каждым разом, когда плащ его цеплялся о кустарник или по лицу ударяла мокрая ветка. Не знай Завулон точно, что его жена не ведьма, обвинил бы в том, что она навела ворожбу на лес в попытке его проучить.
Только ступив на улицы деревни, откуда лишняя вода уже стекла вниз по склону, он сбавил шаг. В воздухе было свежо, и Завулон шел нарочито медленно, чтобы прохладный ветерок остудил разгоряченное лицо.
На улицах копошились люди. Женщины подбирали тех, кого буря застала вне дома, мужчины озабоченно и серьезно переговаривались друг с другом. При виде Завулона все останавливались и замолкали. Ему некстати вспомнились слова жены о слухах про них с Фафниром. Интересно, кто их распускает...
Пока он думал, кому оторвет болтливый язык при случае, ноги по привычке принесли его к колодцу на главной площади. Завулон взялся за ворот. Тот был мокрым от дождевых капель, руки скользили, срывались, и каждый оборот давался с трудом. Завулон поднял себе ведро воды и отхлебнул прямо из него. От ледяной воды свело зубы, но прояснилось в голове. Завулон жадно сделал несколько глотков, утер губы, поставил ведро на землю и облокотился о край колодца.
Далеко внизу чернела гладкая вода, в которой отражалась луна. Может быть, и впрямь никуда не ходить... Разве мало у Фафнира наложников? Не придет Завулон, господин расслабится с кем-нибудь другим. Завулон оглянулся на лес, за которым скрывался его дом. Надо бы пойти обратно, успокоить детей, подлечить разбитое лицо Йорун. И дети плакали... Позор, что дети не от еврейки. Но все же плоть от плоти его, надо бы их приласкать. Завулон устало потер лоб. Но какова — запрещать мужу и господину куда-то идти? В висках застучало. Чувствуя, что снова закипает, он зачерпнул горсть воды и умылся.
Сзади раздались легкие, прихрамывающие шаги. Завулон посторонился и молча кивнул, услышав голос Регина. Старший тоже наклонился над ведром и, шумно отфыркиваясь, сделал несколько глотков. Утолив жажду, он облокотился о колодец рядом с Завулоном.
— В засаде были потери среди наших? — спросил Завулон, вспомнив о Моди.
— Нет. Светлые ее обошли, ублюдки, — Регин прищурился, посмотрел туда, откуда надвигались Светлые, и озабоченно произнес: — Они слишком хорошо знают местность, идут, не сворачивая. Время тратят только на снятие щитов. Так они через пару недель и к нам подберутся.
— Проводник из людей?
— Нет, скорее завербовали кого из наших, — Регин поморщился. — Это должен быть кто-то из летунов. Даже я не знаю эти места так хорошо, как они.
Завулон только пожал плечами. За летунами он следил: никто из них не приносил на себе отпечатки чужой силы, никто не пропадал и никто не стал бы помогать врагам своего учителя.
— Из наших никто не мог. — Помедлив, Завулон добавил: — Я проверял.
— Как скажешь. Но это летун, больше некому. Ничего... Дойдут, узнаем, кто это был, — Регин нехорошо улыбнулся. — Чур я первым вытягиваю из него жилы.
От хищного выражения на его лице Завулону закралась в голову мысль, от которой по коже пошли мурашки. Поежившись, он спросил:
— Ты не узнал, как зовут их Высших? Гесера среди них нет?
— Нет. Из новых только Сигурд.
— В первый раз слышу, — Завулон зевнул. — Наверное, очередной выскочка. Учитель с ним разберется.
Он крутанул ворот, и цепь колодца, с грохотом разматываясь, полетела вниз.
***
Мерная поступь лошадки убаюкивала, и Сигурд заклевал носом в седле. Тут же зазвенел, выпал из его ладони и повис на шнурке колокольчик. Сигурд встрепенулся, вскинул голову и заозирался кругом. Пусть он был в кругу друзей, но на земле врага зевать не стоило. Они с трудом обошли прошлую засаду, и Тень знает, сколько еще их ждет на пути.
Словно в ответ на его беспокойство, лошадь всхрапнула и мотнула тяжелой башкой с короткой жесткой гривой. Ее щетинистые бока раздувались, как кузнечные мехи. Сигурд погладил ее по мускулистой шее.
Лошади были такие низкорослые и приземистые, что сапоги Сигурда сбивали верхушки трав. Но в холмах и горах, Сигурд не мог не признать, они были незаменимы. Гудрун была права, что выбрала их. Когда речь шла о владениях дракона, Гудрун почти всегда была права.
Сигурд толкнул пятками пузатые бока своей кобылки и поравнялся с Гудрун.
— Куда дальше? — спросил он.
Они ехали по крутому берегу широкой реки. Нигде не было видно ни спуска, ни брода. Внизу неторопливо проплывали бревна. Видно, глубокая была рука, раз по ней сплавляли лес. Сигурд вздохнул. Никто не хотел тратить Силу на пробивание дыры, когда можно было найти брод.
— Я знаю деревню на той стороне, откуда сплавляют этот лес. Там сколотят для нас плоты, — ответила Гудрун, когда он поделился с ней своими заботами. Она натянула поводья и сказала: — Ждите здесь, я велю им начать и вернусь.
Сигурд сделал знак остальным всадникам, чтобы они остановились. Гудрун спешилась и сжала колечко, которое висело у нее на груди. Потом вложила кольцо себе в рот, и в тот же миг тело ее съежилось, исказилось, обросло перьями, и вскоре вместо юной девушки на земле стоял некрупный ворон. Сигурд мрачно отвернулся. Гудрун уверяла, что превращаться в птицу не больно, но он ей не верил.
Черная птица расправила крылья, взвилась вверх и облетела три круга высоко над их головами — знак для других воронов, что здесь все чисто. Вскоре она скрылась из виду и через час вернулась с вестью, что к утру их будет ждать хорошие плоты, они смогут переправить и воинов, и лошадей, и провизию. Когда она говорила это, она улыбалась и поглаживала кольцо на своей груди.
Сигурд нашел ее несколько лет назад — полубезумную, в виде птицы. Тогда она шарахалась от каждого громкого звука и все норовила превратиться обратно и улететь. Да и вела себя как дикарка: не мылась, не расчесывала голову, не меняла платья, не садилась за стол. Целителям пришлось немало с ней повозиться, прежде чем она смогла сказать, кто она и откуда.
С тех пор она изменилась, но ненавистное Сигурду кольцо — свидетельство неожиданной милости от Темного — так и не выбросила.
Лошадь Гудрун ехала впереди, и взгляд Сигурда манили к себе золотистые косы и крепкая спина девушки. Волосы у нее были мягче самого дорогого бархата, тело статное и сильное, а на губах всегда скользила лукавая полуулыбка. Сигурд решил, что когда он убьет дракона, то приведет Гудрун в свой дом уже как жену. Голова чудовища и сокровище Ангвари — такие свадебные дары будут ей под стать.
На ночь они разбили лагерь напротив деревни, которая обещала построить для них плоты. Сигурд переправил несколько магов вплавь, чтобы защищали строителей от приспешников дракона, если те вдруг появятся. Но было тихо. С другого берега ночью доносился только стук топоров.
После переправы за их конями увязалась женщина. Она ныла, что ворон-оборотень украл ее сына пять лет назад, хваталась за седло Сигурда, и просила взять ее с собой, к пещерам, куда унесли ее мальчика. Сигурд замахнулся плетью, и женщина отбежала в сторону. Но она еще долго плелась за ним в отдалении, уныло причитая:
— Он еще совсем маленький, вы ведь не будете убивать малышей?
***
Завулон злился. Хель стояла перед ним, сложив руки на груди, и не двигалась с места. За спиной ее сгрудилась толпа детей, еще не знавших Тени и не ставших Темными. И Хель не хотела посторониться и дать ему дорогу.
— Если Светлые доберутся досюда, — медленно закипая, начал Завулон, — они их всех обратят на свою сторону.
Хель кивнула.
— Тогда почему ты не хочешь ввести их в Тень и сделать Темными?! — взорвался Завулон. — Ты хочешь, чтобы они влились в ряды наших врагов, когда вырастут?
— Если Светлые дойдут до нашего порога, тебе, Завулон, будет уже все равно, кто, куда и когда вольется, — спокойно ответила ведьма.
— Мне не все равно сейчас! Я не хочу, чтобы Светлым достались новые ученики, если мы проиграем.
— А я не хочу, чтобы моих воспитанников уволокли и продали как рабов, если вы проиграете.
— По-твоему лучше, чтобы их сделали Светлыми? — Завулон сплюнул себе под ноги.
Хель еле слышно вздохнула и сказала:
— У тебя дети их возраста, Завулон. Чтобы ты сказал сейчас, не будь они людьми?
— Да я бы скорее убил их, чем позволил покрыть таким позором, — возмутился Завулон. — Очнись, Хель, ты говоришь о моих детях.
— Вон.
— Что?
— Если не готов вступить со мной в бой, уходи.
Дети за спиной Хель вопрошающе переглядывались, не понимая, из-за чего спорят взрослые. Завулон тоже слегка опешил. Да что нашло на упрямую бабу, если вопрос и выеденного яйца не стоил: нельзя отдавать будущих магов Светлым. Просто нельзя. Завулон нахмурился. Если нет разницы, кем быть — Светлым или Темным, то что, все учителя, и учителя учителей, и их учителя воевали и умирали зря?
Вокруг Хель сгустилась и уплотнилась Сила, и Завулон отступил на шаг. Хель могла бредить, но тягаться с ней ему было рано.
— Будь по твоему, упрямая ты женщина. Но Фафниру это не понравится, — проворчал он и отступил еще на шаг.
***
Вопреки своим угрозам, к Фафниру Завулон не пошел. Тот засел в глубине Гнитахейда, в самом центре своей паутины, где даже стены готовы были воевать на его стороне. Но Завулону идея встретить врага в пещерах совсем не нравилась. Если Светлые их пересилят, то те же стены станут им ловушкой. Лучше бы вступить в бой на поверхности, где остается шанс убежать. Или улететь... В теневом облике Завулона недавно появились крылья.
В голове будто зазвучал тихий шепоток: учитель хотел его видеть. Завулон встряхнул головой и сделал вид, что ничего не заметил. Он был зол и на Фафнира, который равнодушно ждал, пока Светлые не подберутся совсем близко, и на Хель, которая готова была уступить Светлым детей в случае поражения, и на Фенрира, который снова где-то пропадал, и на Регина, который покорно торчал возле Фафнира и не предпринимал ничего.
Завулон тоскливо поднял глаза вверх, к своей ауре. Если бы Фафнир отпустил его из учеников в прошлое лето, как он просил, ему бы не пришлось сейчас бояться за свою жизнь. Гулял бы сейчас по римским форумам и ввязывался бы в несерьезные, не до крови, стычки с местными Светлыми.
Завулон закусил губу. У него были планы — будущее рисовалось совершенно четко. Большой каменный двухэтажный дом — а не кособокая хижина с дерном на крыше. Мраморные полы. Фрески с садами на стенах, такие, что и не поймешь, где стена, а где воздух. У детей были бы лучшие воспитатели. Когда они выросли бы, он бы купил мальчикам хорошие должности, а дочери высокопоставленного мужа. Йорун ходила бы вся в золоте. Может, прекратила бы ворчать, что ей от магии нет никакой пользы.
И всего этого Фафнир хотел его лишить.
Завулон сжал кулаки так, что ногти больно впились в ладони. А голос в голове зазвучал настойчивее: учитель звал его вглубь пещер. «Сейчас, — мысленно заспорил с ним Завулон. — Проверю окрестности и приду».
Он вылез на выступ в скале, с наслаждением подставив лицо свежему воздуху, и осмотрелся по сторонам. Деревня у подножия горы опустела: часть людей спрятались в пещерах, остальные разбежались. На улицах горели костры Светлых, которые разбили лагерь прямо у главного входа. До Завулона доносились звуки взрывов: Светлые пытались уничтожить завал.
Завулон плотнее прижался к камням, нырнул в тень и начал пересчитывать вражеских магов. Подсчеты выходили неутешительные. Светлых будто согнали со всех окрестных княжеств, настолько они превосходили учеников Фафнира числом и силой. Завулон высмотрел в мареве их аур несколько магов, с которыми он не захотел бы связываться. Он закусил губу и оглянулся назад, потом снова перевел взгляд на костры.
Может быть, удастся незаметно пролезть мимо Светлых... Завулон нервно облизнул губы. Вряд ли Фафнир помчится вдогонку. У него найдутся сейчас проблемы серьезнее, чем сбежавший ученик. Завулон вжался в пол так, что слился с ним окончательно и превратился в собственную тень. Все утратило объем и краски, мир между Тенями был плоским.
Очень медленно, стараясь держаться темных мест, Завулон пополз вниз. Он знал, что на освещенных поверхностях тень его по прежнему будет видна, и потому был осторожен. Иногда ему приходилось высовываться наружу, чтобы проверить, в ту ли сторону он движется, и в такие минуты сердце сковывало страхом.
Кое-как он спустился до подножия скалы и начал огибать лагерь Светлых. Там он в очередной раз слегка высунул голову над тенью, чтобы понять, где находится. Раздался крик. В его сторону полетело ледяное копье. Уже не таясь, Завулон метнулся сразу на третью Тень и приземлился на ее переливчатый песок уже в теневом облике.
Подступили Светлые — пятеро магов, которые смогли последовать за ним на третью Тень. Они приближались с разных сторон, надежно заслонив пути к отступлению. Завулон упал на все четыре лапы и высвободил из своей спины широкие крылья. Клыки и когти он, наоборот, втянул внутрь тела.
— Надо поговорить, — негромко прорычал он.
— Говори, — снисходительно разрешил один из Светлых, молодой юноша в тяжелом, схваченном на плече серебряной пряжкой меховом плаще. У Завулона тоже такой был, и он мимоходом пожалел о том, что не сбежал раньше, с семьей и вещами. Теперь не пришлось бы выпрашивать свою жизнь у врагов.
Завулон раздраженно махнул хвостом и пригнул голову ниже к песку. От его дыхания несколько разноцветных песчинок покатились прочь. Обдумывая каждое слово, он заговорил:
— Я не из их клана. Это не моя война. Мне это надоело. Я хочу уйти. А вам надо беречь силы для Фафнира. Вам невыгодно со мной драться. Дайте мне пройти, и я никогда сюда не вернусь.
Светлые переглянулись.
— Врет?
— Вроде нет, — задумчиво решил старший из них.
Юноша в плаще пожал плечами.
— Он всего один, не так много сил на него уйдет.
— Он высший. Ему может удастся ранить хотя бы одного из нас, это уже будет плохо.
— И что, предлагаешь его отпустить? — возмутился молодой Светлый. — Может, он не так предан Фафниру, как остальные, но все равно он Темный. Он наш противник.
Видя, что Светлые колеблются, Завулон оглянулся на нагромождение сухих бревен, в которое здесь превращались скалы Гританхейда, и медленно сказал:
— Я могу подсказать, где находятся потайные входы.
— Замолчи, — оборвал его молодой Светлый. — Нас не интересуют слова предателей.
— Обожди, Сигурд, — старший из Светлых задумчиво погладил себя по бороде.
Но маг, которого назвали Сигурдом, не захотел ждать. Он наполовину выдернул меч из ножен и сделал шаг к Завулону. Тот выгнулся в хребте и снова выпустил клыки. Светлый его раздражал. Зубы чесались попробовать его глупое мясо на вкус.
— Сигурд... — укоризненно вздохнул другой Светлый.
— Мою невесту твари вроде него бросили зимой в лесу, — торжественно объявил молодой Светлый. — Она несколько лет пряталась от каждой тени. Я не собираюсь щадить ни одного из них.
— Твоя невеста обязана мне жизнью, — оборвал его Завулон.
Светлый замер с глупо раскрытым ртом.
— Это был ты? — только и смог спросить он.
— Да, — Завулон кивнул. — Я дал ей кольцо, которое превращало ее в птицу. Без него она бы не выжила. На ней теперь долг жизни, — он щелкнул клыками. Светлого передернуло, и Завулон насмешливо спросил: — Думаешь, она не хотела бы его вернуть?
Светлый беспомощно оглянулся на своих собратьев. Те только пожали плечами.
— Хорошо, — с кислым видом сказал Светлый. — Ты можешь уходить. Но Гудрун больше ничего тебе не должна.
— Постой, пусть сначала покажет тайные входы, — вмешался старший.
Но Светлые уже расступились, и Завулон мощными скачками мчался прочь от их лагеря.
***
В небольшой пещере было душно. Спертый воздух не приносил легким никакого облегчения. Над ухом капало. Глаза Фафнира оставались незрячи, но своим вторым зрением он видел, что капли с потолка пещеры уже продолбили в камнях небольшие углубления.
Над ухом хрипло дышал Регин. Рядом со входом неподвижно сидела Хель. Глаза у нее были закрыты, грудь только слегка поднималась и опускалась. Казалось, если она захочет, то сможет совсем не дышать. Фафнир мог.
В соседней пещере умирали от удушья люди. Фафнир знал, что это неплохой щит. Эманации смерти затапливали все подступы к его пещере, Светлым будет невыносимо даже находиться здесь. Пещера дышала Тьмой так, что тяжело было и самим Темным. По лбу Регина скатывался пот — ученик высасывал из окружения сколько мог, но Силы все равно было больше, чем он мог захватить.
Фафнир ждал.
Он ждал Завулона, который не откликался на его зов.
Он ждал Светлых. Их было пятеро, но опасен был только один из них, самый молодой. За Светлыми встает их изначальная сила, пока их окрыляет молодость и чувство своей правоты. Хорошо, что огонь их веры гаснет быстро. Старших Светлых Фафнир уже не опасался. Жаль только, что их пятеро. Зря он убил Ангвари, без него придется туго. И плохо, что ученик сбежал.
Он дал Завулону больше часа на то, чтобы вернуться в пещеры. Тот не вернулся, хотя Фафнир чувствовал, что ученик еще жив. Пора было признать очевидное — сбежал. Фафнир поднял лицо к потолку. Ничего. Если он выживет, то Завулон горько расплатится за свое предательство.
Где-то вдалеке раздался приглушенный взрыв. Светлые сломали защиту на главном входе и вступили внутрь.
обзорам
Автор: leasel
Бета: Dec
Фандом: Дозоры
Размер: макси, 24000 слов
Пейринг/Персонажи: Фафнир/Завулон
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: дикость нравов, абьюз как норма жизни, нанесение тяжких телесных
Краткое содержание: Сиквел к фику "Учеников не убивают". Фафнир выкупает из плена у Светлых нового ученика и приводит в свой клан.
Размещение: только ссылкой
глава седьмая, 3500 слов
Гроза бесновалась весь вечер. Она вырывала деревья с корнем и швырялась ими, как дитя игрушками. Одно угодило на крышу дома, и Завулон слышал, как скребутся по кровле голые корни. Саму крышу удерживала на месте только магия.
Йорун кашляла. Ей не хватало воздуха.
Далеко, на плоской верхушке скалы ворожили ведьмы: отбивали атаку, возвращали непогоду тем, кто ее наслал. Но у Светлых были свои ведьмы, не хуже, и мокрое небо заглядывало в окна, а низко спустившиеся тучи душили деревню. Вот и верь, что Светлые жалеют людей.
Йорун прижималась к его боку, ища защиты. Перепуганные сыновья забились под дубовые скамьи, а их младшая сестра заливалась ревом на руках у матери. Завулон перегнулся и прижал большой палец к ее лбу. Малышка притихла, зачмокала губами, и Завулон бережно переложил ее в подвешенную к потолочной балке корзину. Йорун, против обыкновения, ничего не сказала.
Хорошо бы перевести семью в пещеры, под защиту прочных сводов. Но они люди... Вряд ли Фафнир будет разбираться, кто чья жена, если Светлые доберутся до пещер и людей потащат на жертвенные камни.
Неожиданно все закончилось. Гудевший снаружи ветер смолк, глухие раскаты грома прекратились. Похоже, ведьмам удалось найти в щитах прореху, сквозь которую Светлые протащили свою ворожбу, и залатать ее.
Завулон поднялся и набросил на себя плащ. Йорун схватила его за руку.
— Как ты можешь уйти в такое время? — с упреком спросила она. — Враг ворвется в любую минуту.
— Светлые еще далеко, — Завулон высвободил свою ладонь. — Они далеко, иначе бы они не только ворожили.
Они бы поливали все огнем, льдом и железом, с мясом выдирали бы кости, выкручивали мышцы, снимали бы кожу. Завулон мог придумать тысячу и одну забаву, которую можно сотворить с деревней противника. Его передернуло.
Нужно было увидеть Фафнира. Тот наверняка зол, как тысяча драконов, что в его хваленых щитах нашлась лазейка. Надо бы его успокоить, пусть и придется для этого дать ему повалять себя на постели. Спокойный Фафнир защитит их всех лучше взбешенного.
— Ты к Фафниру, да? — кисло спросила жена.
Завулон кивнул. Йорун выбежала перед ним и встала в дверях.
— Не ходи! — потребовала она. — Вся деревня знает, зачем ты к нему ходишь.
— Глупости, — Завулон поморщился. — Он наш вождь. Мне необходимо получать от него приказы время от времени.
— И ты за этим к нему идешь? — требовательно спросила жена. Видимо, что-то в выражении лица Завулона его выдало, потому что она всплеснула руками и снова начала просить: — Не ходи. Разве мало тебе позора, который ты уже собрал? Бабы смеются, что не знают, муж у меня или жена.
— Будешь слушать сплетников — и про себя что-то новое узнаешь. Дай пройти.
Завулон попытался отодвинуть ее в сторону, но надоедливая баба рухнула на колени и впилась ногтями в его рубаху. По ее щекам потекли слезы, достойные лучших плакальщиц. Сыновья, только показавшие нос из под лавок, забились обратно.
— Не ходи ты к Фафниру, — взмолилась жена. — Он испорченный, он слепой, он путает мужчин и женщин, но ты-то нормальный. Зачем тебе с ним путаться?
— Не твоего ума дело.
— Я жена тебе!
Завулон стряхнул с себя женские руки и молча двинулся в обход. Жена не сдавалась: вцепилась сзади в рубаху, потом в волосы, тянула назад, в глубь дома. Завулон обернулся, схватил ее за шкирку и с размаху приложил об косяк. Она вцепилась в дверь, с трудом сохранив равновесие. Потом подняла дрожащие пальцы к лицу, которое превратилось в опухшее месиво ссадин, и взвыла. Дети захныкали, и Завулон прикрикнул на них, чтобы не лезли.
Он перешагнул порог и с треском захлопнул за собой дверь.
— Урод! Убийца! Ты мне за это ответишь еще, упырь поганый! — понеслось ему вслед. — Шлюха! Баба! Подстилка!
Щекам стало жарко. После горячки ссоры кровь стучала в висках. Завулон поднял глаза к крыше, на которой чернели голые корни вяза, прищурился — и они пеплом развеялись по ветру.
Он огляделся по сторонам, оценивая, какой еще ущерб гроза причинила его дому.
Забор бури не выдержал, рухнул, и жерди вповалку лежали в воде, которая затопила двор. Завулон осторожно зашагал по ним, боясь по щиколотку провалиться в лужу. Тучи уже рассеялись, ветер тоже унялся, и поверхность воды была гладкой. Невысокий дом, обмазанный белой глиной, отражался в ней, как в зеркале.
Завулон обогнул его и выбрался на тропинку, которая вела от калитки на заднем дворе — тоже рухнувшей — к деревне.
Тропинку там и сям преграждали упавшие стволы. Завулон и их испепелял по дороге. Уцелевшие деревья стояли мокрые и поникшие, будто горевали по потерянным сородичам. С их листьев за шиворот Завулону срывались крупные капли. Под ногами хлюпала, чавкала и липла к сапогам земля.
Все это никак не радовало. Завулон шел размашистым шагом, не глядя по сторонам, и все больше злился с каждым разом, когда плащ его цеплялся о кустарник или по лицу ударяла мокрая ветка. Не знай Завулон точно, что его жена не ведьма, обвинил бы в том, что она навела ворожбу на лес в попытке его проучить.
Только ступив на улицы деревни, откуда лишняя вода уже стекла вниз по склону, он сбавил шаг. В воздухе было свежо, и Завулон шел нарочито медленно, чтобы прохладный ветерок остудил разгоряченное лицо.
На улицах копошились люди. Женщины подбирали тех, кого буря застала вне дома, мужчины озабоченно и серьезно переговаривались друг с другом. При виде Завулона все останавливались и замолкали. Ему некстати вспомнились слова жены о слухах про них с Фафниром. Интересно, кто их распускает...
Пока он думал, кому оторвет болтливый язык при случае, ноги по привычке принесли его к колодцу на главной площади. Завулон взялся за ворот. Тот был мокрым от дождевых капель, руки скользили, срывались, и каждый оборот давался с трудом. Завулон поднял себе ведро воды и отхлебнул прямо из него. От ледяной воды свело зубы, но прояснилось в голове. Завулон жадно сделал несколько глотков, утер губы, поставил ведро на землю и облокотился о край колодца.
Далеко внизу чернела гладкая вода, в которой отражалась луна. Может быть, и впрямь никуда не ходить... Разве мало у Фафнира наложников? Не придет Завулон, господин расслабится с кем-нибудь другим. Завулон оглянулся на лес, за которым скрывался его дом. Надо бы пойти обратно, успокоить детей, подлечить разбитое лицо Йорун. И дети плакали... Позор, что дети не от еврейки. Но все же плоть от плоти его, надо бы их приласкать. Завулон устало потер лоб. Но какова — запрещать мужу и господину куда-то идти? В висках застучало. Чувствуя, что снова закипает, он зачерпнул горсть воды и умылся.
Сзади раздались легкие, прихрамывающие шаги. Завулон посторонился и молча кивнул, услышав голос Регина. Старший тоже наклонился над ведром и, шумно отфыркиваясь, сделал несколько глотков. Утолив жажду, он облокотился о колодец рядом с Завулоном.
— В засаде были потери среди наших? — спросил Завулон, вспомнив о Моди.
— Нет. Светлые ее обошли, ублюдки, — Регин прищурился, посмотрел туда, откуда надвигались Светлые, и озабоченно произнес: — Они слишком хорошо знают местность, идут, не сворачивая. Время тратят только на снятие щитов. Так они через пару недель и к нам подберутся.
— Проводник из людей?
— Нет, скорее завербовали кого из наших, — Регин поморщился. — Это должен быть кто-то из летунов. Даже я не знаю эти места так хорошо, как они.
Завулон только пожал плечами. За летунами он следил: никто из них не приносил на себе отпечатки чужой силы, никто не пропадал и никто не стал бы помогать врагам своего учителя.
— Из наших никто не мог. — Помедлив, Завулон добавил: — Я проверял.
— Как скажешь. Но это летун, больше некому. Ничего... Дойдут, узнаем, кто это был, — Регин нехорошо улыбнулся. — Чур я первым вытягиваю из него жилы.
От хищного выражения на его лице Завулону закралась в голову мысль, от которой по коже пошли мурашки. Поежившись, он спросил:
— Ты не узнал, как зовут их Высших? Гесера среди них нет?
— Нет. Из новых только Сигурд.
— В первый раз слышу, — Завулон зевнул. — Наверное, очередной выскочка. Учитель с ним разберется.
Он крутанул ворот, и цепь колодца, с грохотом разматываясь, полетела вниз.
***
Мерная поступь лошадки убаюкивала, и Сигурд заклевал носом в седле. Тут же зазвенел, выпал из его ладони и повис на шнурке колокольчик. Сигурд встрепенулся, вскинул голову и заозирался кругом. Пусть он был в кругу друзей, но на земле врага зевать не стоило. Они с трудом обошли прошлую засаду, и Тень знает, сколько еще их ждет на пути.
Словно в ответ на его беспокойство, лошадь всхрапнула и мотнула тяжелой башкой с короткой жесткой гривой. Ее щетинистые бока раздувались, как кузнечные мехи. Сигурд погладил ее по мускулистой шее.
Лошади были такие низкорослые и приземистые, что сапоги Сигурда сбивали верхушки трав. Но в холмах и горах, Сигурд не мог не признать, они были незаменимы. Гудрун была права, что выбрала их. Когда речь шла о владениях дракона, Гудрун почти всегда была права.
Сигурд толкнул пятками пузатые бока своей кобылки и поравнялся с Гудрун.
— Куда дальше? — спросил он.
Они ехали по крутому берегу широкой реки. Нигде не было видно ни спуска, ни брода. Внизу неторопливо проплывали бревна. Видно, глубокая была рука, раз по ней сплавляли лес. Сигурд вздохнул. Никто не хотел тратить Силу на пробивание дыры, когда можно было найти брод.
— Я знаю деревню на той стороне, откуда сплавляют этот лес. Там сколотят для нас плоты, — ответила Гудрун, когда он поделился с ней своими заботами. Она натянула поводья и сказала: — Ждите здесь, я велю им начать и вернусь.
Сигурд сделал знак остальным всадникам, чтобы они остановились. Гудрун спешилась и сжала колечко, которое висело у нее на груди. Потом вложила кольцо себе в рот, и в тот же миг тело ее съежилось, исказилось, обросло перьями, и вскоре вместо юной девушки на земле стоял некрупный ворон. Сигурд мрачно отвернулся. Гудрун уверяла, что превращаться в птицу не больно, но он ей не верил.
Черная птица расправила крылья, взвилась вверх и облетела три круга высоко над их головами — знак для других воронов, что здесь все чисто. Вскоре она скрылась из виду и через час вернулась с вестью, что к утру их будет ждать хорошие плоты, они смогут переправить и воинов, и лошадей, и провизию. Когда она говорила это, она улыбалась и поглаживала кольцо на своей груди.
Сигурд нашел ее несколько лет назад — полубезумную, в виде птицы. Тогда она шарахалась от каждого громкого звука и все норовила превратиться обратно и улететь. Да и вела себя как дикарка: не мылась, не расчесывала голову, не меняла платья, не садилась за стол. Целителям пришлось немало с ней повозиться, прежде чем она смогла сказать, кто она и откуда.
С тех пор она изменилась, но ненавистное Сигурду кольцо — свидетельство неожиданной милости от Темного — так и не выбросила.
Лошадь Гудрун ехала впереди, и взгляд Сигурда манили к себе золотистые косы и крепкая спина девушки. Волосы у нее были мягче самого дорогого бархата, тело статное и сильное, а на губах всегда скользила лукавая полуулыбка. Сигурд решил, что когда он убьет дракона, то приведет Гудрун в свой дом уже как жену. Голова чудовища и сокровище Ангвари — такие свадебные дары будут ей под стать.
На ночь они разбили лагерь напротив деревни, которая обещала построить для них плоты. Сигурд переправил несколько магов вплавь, чтобы защищали строителей от приспешников дракона, если те вдруг появятся. Но было тихо. С другого берега ночью доносился только стук топоров.
После переправы за их конями увязалась женщина. Она ныла, что ворон-оборотень украл ее сына пять лет назад, хваталась за седло Сигурда, и просила взять ее с собой, к пещерам, куда унесли ее мальчика. Сигурд замахнулся плетью, и женщина отбежала в сторону. Но она еще долго плелась за ним в отдалении, уныло причитая:
— Он еще совсем маленький, вы ведь не будете убивать малышей?
***
Завулон злился. Хель стояла перед ним, сложив руки на груди, и не двигалась с места. За спиной ее сгрудилась толпа детей, еще не знавших Тени и не ставших Темными. И Хель не хотела посторониться и дать ему дорогу.
— Если Светлые доберутся досюда, — медленно закипая, начал Завулон, — они их всех обратят на свою сторону.
Хель кивнула.
— Тогда почему ты не хочешь ввести их в Тень и сделать Темными?! — взорвался Завулон. — Ты хочешь, чтобы они влились в ряды наших врагов, когда вырастут?
— Если Светлые дойдут до нашего порога, тебе, Завулон, будет уже все равно, кто, куда и когда вольется, — спокойно ответила ведьма.
— Мне не все равно сейчас! Я не хочу, чтобы Светлым достались новые ученики, если мы проиграем.
— А я не хочу, чтобы моих воспитанников уволокли и продали как рабов, если вы проиграете.
— По-твоему лучше, чтобы их сделали Светлыми? — Завулон сплюнул себе под ноги.
Хель еле слышно вздохнула и сказала:
— У тебя дети их возраста, Завулон. Чтобы ты сказал сейчас, не будь они людьми?
— Да я бы скорее убил их, чем позволил покрыть таким позором, — возмутился Завулон. — Очнись, Хель, ты говоришь о моих детях.
— Вон.
— Что?
— Если не готов вступить со мной в бой, уходи.
Дети за спиной Хель вопрошающе переглядывались, не понимая, из-за чего спорят взрослые. Завулон тоже слегка опешил. Да что нашло на упрямую бабу, если вопрос и выеденного яйца не стоил: нельзя отдавать будущих магов Светлым. Просто нельзя. Завулон нахмурился. Если нет разницы, кем быть — Светлым или Темным, то что, все учителя, и учителя учителей, и их учителя воевали и умирали зря?
Вокруг Хель сгустилась и уплотнилась Сила, и Завулон отступил на шаг. Хель могла бредить, но тягаться с ней ему было рано.
— Будь по твоему, упрямая ты женщина. Но Фафниру это не понравится, — проворчал он и отступил еще на шаг.
***
Вопреки своим угрозам, к Фафниру Завулон не пошел. Тот засел в глубине Гнитахейда, в самом центре своей паутины, где даже стены готовы были воевать на его стороне. Но Завулону идея встретить врага в пещерах совсем не нравилась. Если Светлые их пересилят, то те же стены станут им ловушкой. Лучше бы вступить в бой на поверхности, где остается шанс убежать. Или улететь... В теневом облике Завулона недавно появились крылья.
В голове будто зазвучал тихий шепоток: учитель хотел его видеть. Завулон встряхнул головой и сделал вид, что ничего не заметил. Он был зол и на Фафнира, который равнодушно ждал, пока Светлые не подберутся совсем близко, и на Хель, которая готова была уступить Светлым детей в случае поражения, и на Фенрира, который снова где-то пропадал, и на Регина, который покорно торчал возле Фафнира и не предпринимал ничего.
Завулон тоскливо поднял глаза вверх, к своей ауре. Если бы Фафнир отпустил его из учеников в прошлое лето, как он просил, ему бы не пришлось сейчас бояться за свою жизнь. Гулял бы сейчас по римским форумам и ввязывался бы в несерьезные, не до крови, стычки с местными Светлыми.
Завулон закусил губу. У него были планы — будущее рисовалось совершенно четко. Большой каменный двухэтажный дом — а не кособокая хижина с дерном на крыше. Мраморные полы. Фрески с садами на стенах, такие, что и не поймешь, где стена, а где воздух. У детей были бы лучшие воспитатели. Когда они выросли бы, он бы купил мальчикам хорошие должности, а дочери высокопоставленного мужа. Йорун ходила бы вся в золоте. Может, прекратила бы ворчать, что ей от магии нет никакой пользы.
И всего этого Фафнир хотел его лишить.
Завулон сжал кулаки так, что ногти больно впились в ладони. А голос в голове зазвучал настойчивее: учитель звал его вглубь пещер. «Сейчас, — мысленно заспорил с ним Завулон. — Проверю окрестности и приду».
Он вылез на выступ в скале, с наслаждением подставив лицо свежему воздуху, и осмотрелся по сторонам. Деревня у подножия горы опустела: часть людей спрятались в пещерах, остальные разбежались. На улицах горели костры Светлых, которые разбили лагерь прямо у главного входа. До Завулона доносились звуки взрывов: Светлые пытались уничтожить завал.
Завулон плотнее прижался к камням, нырнул в тень и начал пересчитывать вражеских магов. Подсчеты выходили неутешительные. Светлых будто согнали со всех окрестных княжеств, настолько они превосходили учеников Фафнира числом и силой. Завулон высмотрел в мареве их аур несколько магов, с которыми он не захотел бы связываться. Он закусил губу и оглянулся назад, потом снова перевел взгляд на костры.
Может быть, удастся незаметно пролезть мимо Светлых... Завулон нервно облизнул губы. Вряд ли Фафнир помчится вдогонку. У него найдутся сейчас проблемы серьезнее, чем сбежавший ученик. Завулон вжался в пол так, что слился с ним окончательно и превратился в собственную тень. Все утратило объем и краски, мир между Тенями был плоским.
Очень медленно, стараясь держаться темных мест, Завулон пополз вниз. Он знал, что на освещенных поверхностях тень его по прежнему будет видна, и потому был осторожен. Иногда ему приходилось высовываться наружу, чтобы проверить, в ту ли сторону он движется, и в такие минуты сердце сковывало страхом.
Кое-как он спустился до подножия скалы и начал огибать лагерь Светлых. Там он в очередной раз слегка высунул голову над тенью, чтобы понять, где находится. Раздался крик. В его сторону полетело ледяное копье. Уже не таясь, Завулон метнулся сразу на третью Тень и приземлился на ее переливчатый песок уже в теневом облике.
Подступили Светлые — пятеро магов, которые смогли последовать за ним на третью Тень. Они приближались с разных сторон, надежно заслонив пути к отступлению. Завулон упал на все четыре лапы и высвободил из своей спины широкие крылья. Клыки и когти он, наоборот, втянул внутрь тела.
— Надо поговорить, — негромко прорычал он.
— Говори, — снисходительно разрешил один из Светлых, молодой юноша в тяжелом, схваченном на плече серебряной пряжкой меховом плаще. У Завулона тоже такой был, и он мимоходом пожалел о том, что не сбежал раньше, с семьей и вещами. Теперь не пришлось бы выпрашивать свою жизнь у врагов.
Завулон раздраженно махнул хвостом и пригнул голову ниже к песку. От его дыхания несколько разноцветных песчинок покатились прочь. Обдумывая каждое слово, он заговорил:
— Я не из их клана. Это не моя война. Мне это надоело. Я хочу уйти. А вам надо беречь силы для Фафнира. Вам невыгодно со мной драться. Дайте мне пройти, и я никогда сюда не вернусь.
Светлые переглянулись.
— Врет?
— Вроде нет, — задумчиво решил старший из них.
Юноша в плаще пожал плечами.
— Он всего один, не так много сил на него уйдет.
— Он высший. Ему может удастся ранить хотя бы одного из нас, это уже будет плохо.
— И что, предлагаешь его отпустить? — возмутился молодой Светлый. — Может, он не так предан Фафниру, как остальные, но все равно он Темный. Он наш противник.
Видя, что Светлые колеблются, Завулон оглянулся на нагромождение сухих бревен, в которое здесь превращались скалы Гританхейда, и медленно сказал:
— Я могу подсказать, где находятся потайные входы.
— Замолчи, — оборвал его молодой Светлый. — Нас не интересуют слова предателей.
— Обожди, Сигурд, — старший из Светлых задумчиво погладил себя по бороде.
Но маг, которого назвали Сигурдом, не захотел ждать. Он наполовину выдернул меч из ножен и сделал шаг к Завулону. Тот выгнулся в хребте и снова выпустил клыки. Светлый его раздражал. Зубы чесались попробовать его глупое мясо на вкус.
— Сигурд... — укоризненно вздохнул другой Светлый.
— Мою невесту твари вроде него бросили зимой в лесу, — торжественно объявил молодой Светлый. — Она несколько лет пряталась от каждой тени. Я не собираюсь щадить ни одного из них.
— Твоя невеста обязана мне жизнью, — оборвал его Завулон.
Светлый замер с глупо раскрытым ртом.
— Это был ты? — только и смог спросить он.
— Да, — Завулон кивнул. — Я дал ей кольцо, которое превращало ее в птицу. Без него она бы не выжила. На ней теперь долг жизни, — он щелкнул клыками. Светлого передернуло, и Завулон насмешливо спросил: — Думаешь, она не хотела бы его вернуть?
Светлый беспомощно оглянулся на своих собратьев. Те только пожали плечами.
— Хорошо, — с кислым видом сказал Светлый. — Ты можешь уходить. Но Гудрун больше ничего тебе не должна.
— Постой, пусть сначала покажет тайные входы, — вмешался старший.
Но Светлые уже расступились, и Завулон мощными скачками мчался прочь от их лагеря.
***
В небольшой пещере было душно. Спертый воздух не приносил легким никакого облегчения. Над ухом капало. Глаза Фафнира оставались незрячи, но своим вторым зрением он видел, что капли с потолка пещеры уже продолбили в камнях небольшие углубления.
Над ухом хрипло дышал Регин. Рядом со входом неподвижно сидела Хель. Глаза у нее были закрыты, грудь только слегка поднималась и опускалась. Казалось, если она захочет, то сможет совсем не дышать. Фафнир мог.
В соседней пещере умирали от удушья люди. Фафнир знал, что это неплохой щит. Эманации смерти затапливали все подступы к его пещере, Светлым будет невыносимо даже находиться здесь. Пещера дышала Тьмой так, что тяжело было и самим Темным. По лбу Регина скатывался пот — ученик высасывал из окружения сколько мог, но Силы все равно было больше, чем он мог захватить.
Фафнир ждал.
Он ждал Завулона, который не откликался на его зов.
Он ждал Светлых. Их было пятеро, но опасен был только один из них, самый молодой. За Светлыми встает их изначальная сила, пока их окрыляет молодость и чувство своей правоты. Хорошо, что огонь их веры гаснет быстро. Старших Светлых Фафнир уже не опасался. Жаль только, что их пятеро. Зря он убил Ангвари, без него придется туго. И плохо, что ученик сбежал.
Он дал Завулону больше часа на то, чтобы вернуться в пещеры. Тот не вернулся, хотя Фафнир чувствовал, что ученик еще жив. Пора было признать очевидное — сбежал. Фафнир поднял лицо к потолку. Ничего. Если он выживет, то Завулон горько расплатится за свое предательство.
Где-то вдалеке раздался приглушенный взрыв. Светлые сломали защиту на главном входе и вступили внутрь.
обзорам
@темы: дозоры, фанфики, от учителей не уходят
-
-
11.11.2014 в 22:19Начало мне понравилось, но читать не мой пейринг в процессе было ленивоПрости за оффтоп, тебя выпустили выздоравливать домой? Все хорошо?
-
-
11.11.2014 в 22:29Вот как раз сейчас пишу об этом пост
-
-
12.11.2014 в 17:01Однако, очень очень здорово. Пейринга, как такового, не заметно, читается, как джен. И как оно лихо завернулось... Спасибо огромное за этот текст!
-
-
12.11.2014 в 18:24-
-
15.12.2014 в 00:32конец неожиданный, но хороший
если бы Завулон благородно остался, то Фафнир узнал бы про Гудрун и все равно ему пришлось бы плохо
а так - ну, в общем, как старшие с Завулоном обходились, так и он с ними