Стоять на голове для девочки ваших лет в высшей степени неприлично!
По заявке ticklish "Хотелось бы Завулон\Фафнир, ситуация на усмотрение автора."
Намечается совсем не мини, поэтому буду выкладывать по мере написания.
Название: От учителей не уходят
Автор: leasel
Бета: Dec
Фандом: Дозоры
Размер: миди, ?
Пейринг/Персонажи: Фафнир/Завулон
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: планируется NC-17
Предупреждения: дикость нравов, абьюз как норма жизни, нанесение тяжких телесных
Краткое содержание: Сиквел к фику "Учеников не убивают". Фафнир выкупает из плена у Светлых нового ученика и приводит в свой клан.
Размещение: только ссылкой
глава первая
обзорам
Намечается совсем не мини, поэтому буду выкладывать по мере написания.
Название: От учителей не уходят
Автор: leasel
Бета: Dec
Фандом: Дозоры
Размер: миди, ?
Пейринг/Персонажи: Фафнир/Завулон
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: планируется NC-17
Предупреждения: дикость нравов, абьюз как норма жизни, нанесение тяжких телесных
Краткое содержание: Сиквел к фику "Учеников не убивают". Фафнир выкупает из плена у Светлых нового ученика и приводит в свой клан.
Размещение: только ссылкой
глава первая
Фафнир знал, что пленник своей цены не стоил. Слишком юный, чтобы пригодиться в битве. Слишком старый, чтобы стать хорошим учеником. Из него не выйдет надежный член клана. Но если пленника не выкупит он, то выкупит Ангвари.
Поэтому Фафнир, не торгуясь, ударил с хозяином паренька по рукам и отдал ему в оплату минойскую сферу, связку волчьих мехов и кошель золота. Светлый взвесил сферу в руке. Провел пальцами по густому меху. Быстро пересчитал золото. И, довольно кивнув, скрылся за деревьями.
Фафнир прислонился к сосне и стал ждать.
Кожа зудела от желания покрыться чешуей, а спину раздирали рвущиеся на свободу крылья, но Фафнир терпел. Как ни раздражал его Светлый, вступать с ним в схватку было бы не с руки.
Светлый был еще молод: не старше возраста, на который выглядел. Но легкой схватке с ним бы не вышло. Светлый подобрался к пику своей силы, и Фафнир знал, что на его счету уже десять побед над магами его ранга. К тому же за спиной Светлого было тридцать бойцов, а Фафнир прилетел один.
Даже норны не знали, кто бы победил. Их нити в царстве теней превратились в спутанный клубок, и Фафнир не смог добиться от них ответа.
Сделке придется быть честной.
Тень от сосны сдвинулась к югу, когда Светлый вернулся, волоча за собой парнишку зим шестнадцати. Тот припадал при ходьбе на одну ногу и спотыкался о каждый корень. Светлый тащил его быстрее, чем тот мог идти. Фафнир нахмурился: не пытаются ли ему сбыть на руки калеку?
Он придирчиво осмотрел пленника сквозь Тень. Мальчик был слегка попорчен, но все повреждения можно было исцелить, и Фафнир успокоился. Могло быть хуже.
Светлый снял с шеи своего пленника камешек на веревке, от которого ощутимо веяло силой, и исчез, оставив их вдвоем. Мальчик осторожно дотронулся до места на груди, где раньше покоился камешек, и медленно обратил лицо к Фафниру.
— Я уплатил за тебя выкуп. Теперь ты принадлежишь мне, — обратился к нему Фафнир на латыни. — Ты понимаешь меня?
Мальчик кивнул. Фафнир провел большим пальцем по его лицу, снимая отек с подбитого глаза и нездоровую припухлость с губ. Еще раз придирчиво осмотрел и спросил:
— Как зовут?
— Завулон, — чуть хрипло ответил мальчик, и Фафнир скользнул ладонью ниже, к горлу. Тут пришлось повозиться: болезнь поднималась из легких. Тело мальчика плохо перенесло плен и ночи на холодной земле. Фафнир убрал боль и на время успокоил воспаленные легкие, но дальше мальчика придется пользовать Хель.
— Как давно ты потерял учителя, Завулон?
— Две... — Завулон сбился, — нет, три луны назад.
Фафнир скривился. Он догадывался, почему Светлый решили избавиться от пленника именно сейчас. Тот уже разваливался на ходу, и с каждым днем терял в цене все больше. Не убирая руки с шеи мальчика, Фафнир сказал:
— Тогда тебе нужен новый учитель. Ты ведь согласен пойти ко мне в ученики?
Мальчик сглотнул, и в ладонь Фафниру прыгнул его кадык. Фафнир слегка надавил ногтями на тонкую кожу. Кончики пальцев чесались, готовые превратиться в железные когти и разорвать тощую шейку, и Фафнир мысленно посоветовал себе умерить гнев. Мальчишка еще ничем его не вызвал. Он еще не отказался.
— Я согласен, — Завулон запрокинул лицо и взглянул Фафниру в глаза: — но я бы хотел знать, к кому я поступаю в обучение, о могучий?
— Я Фафнир.
Лицо Завулона не отразило ничего, кроме вежливого недоумения, и Фафнир покачал головой. Редко он залетал так далеко, где даже имя его было неизвестно. Ничего... Он приведет нового ученика в клан, и там тот сам все узнает. Он по отечески потрепал Завулона по голове и добродушно сказал:
— Ты сделал хороший выбор. Из тебя может выйти могучий маг, и я тебе в этом помогу.
Фафнир отступил к обрыву без деревьев, где можно было расправить крылья, и в первый раз принял свой второй облик при Завулоне. Мальчик охнул и застыл на месте, не сводя с Фафнира глаз, будто никогда раньше дракона не видел.
— Залезай, — коротко рыкнул Фафнир. Ученик недоуменно закрутил головой, и Фафнир недовольно зарчал: — Заберись на меня, бестолочь! Или ты хочешь, чтобы я тратил силы на Дыру до дома из-за тебя?
Завулон вздрогнул, торопливо вскарабкался по подставленному для него крылу наверх и завозился, пытаясь устроиться на жесткой спине. Овцы весили больше, чем этот мальчишка, Фафнир даже не чувствовал его тяжести. Как бы не сбросить...
Фафнир подцепил хвостом тюк со своими пожитками и закинул его на спину.
— Создай веревку и привяжи, — велел он Завулону, решив, что хотя бы это тот должен уже уметь. — Себя тоже привяжи. В тюках есть теплая одежда, надень ее, — посоветовал он.
— Но ведь жарко, — удивился Завулон.
— Наверху будет холодно, — пообещал Фафнир.
И он не соврал.
***
Завулон родился в день, когда подлый Тит, да падет проклятие на него и его потомков до десятого колена, разрушил храм Ершалаима. Наставник однажды привел Завулона к руинам, встал с ним на колени и велел запомнить это место. Но Завулон и так бы запомнил, без приказа. Он понимал, что значит Храм.
И первые минуты полета он думал о том, что новый учитель увезет его слишком далеко, и Завулон много лет не сможет приходить к остаткам Храма. Потом его начало рвать, и ни о чем другом он думать больше не мог.
Каждый раз, когда крылья чудища смыкались наверху, Завулон проваливался в яму, а желудок будто подскакивал к горлу. А потом крылья обрушивались вниз, и Завулона подбрасывало наверх. Бушующий наверху ветер мгновенно смел все, что Завулону удалось выблевать, и теперь его рвало воздухом.
Когда они поднялись так высоко, что деревья слились в сплошную зеленую массу, а редкие дома стали меньше точек, стало чуть полегче. На высоте учитель уже не махал крыльями, как нетопырь, а неторопливо парил, расправив крылья в воздухе.
Пока мог, Завулон смотрел вниз. Под ними проплывала земля, расчерченная на желтые квадраты. Крестьянам и рабам скоро было убирать урожай. Потом Завулону стало так холодно, что он накрылся с головой густым мехом и распластался на спине несшего его чудища.
Жесткая, как рогожа, шкура учителя была не теплее воздуха вокруг, но так хотя бы можно было спастись от ветра. Сколько они летели, Завулон не знал. Может быть, несколько часов. Может быть, целый день. Когда лапы учителя с грохотом стукнулись о землю, он не смог пошевелиться. Он не чувствовал ног после тех мест, где в кожу впивались веревки.
Веревки исчезли. Завулон опрокинулся набок, кулем грохнулся в примятую траву и остался лежать там. Мимо прошли красивые, из телячьей кожи, сапоги учителя с окованными железом мысками. Завулон уперся лбом в землю и, изо всех сил работая животом и шеей, кое-как перевернулся. Теперь над ним было нежно-розовое закатное небо и пушистые головки одуванчиков.
— Мы прилетели? — слабо спросил Завулон.
— Нет. Мы вблизи Рима. Здесь мы заночуем.
Под бок впился железный мысок, и Завулон сцепил зубы, чтобы не взвизгнуть позорно от боли.
— Вставай, — велел учитель.
Ноги тряслись и не хотели слушаться. Завулон с трудом поднялся и встал перед учителем лицом к лицу. Глаза у того были странные, медленные: зрачки не поспевали за взглядом. Белки глаз не поворачивались в глазницах, но Завулон чувствовал, что маг смотрит.
Учитель выглядел недовольным, и Завулон виновато вжал голову в плечи, ожидая, что его будут бить. Но учитель положил руку ему на плечо, и Завулон снова почувствовал, как по телу проходит теплый поток силы, унося с собой слабость, тошноту и боль.
Снова смерив Завулона неласковым взглядом, учитель закинул дорожный тюк себе за спину и зашагал в одному ему известном направлении. Завулон поплелся вслед за ним. Вскоре они вышли к широкой дороге, мощеной каменными блоками. Подобная вела из Ершалаима в Рим, и Завулон приободрился: его увели не так далеко от родных мест. Может, от нового учителя еще удастся улизнуть. В Риме много своих, ему помогут добраться домой. А там можно будет попроситься в ученики к старому Ироду.
Но Фафнир, когда они приблизились к городу, накинул на его шею удавку, как рабу. И это было обидно, потому что маг не проникал в его мысли — Завулон бы почувствовал, а просто догадался. И, хотя маг повернулся к нему спиной, Завулона не оставляло ощущение его взгляда. Поэтому Завулон оставил надежду сбежать — во всяком случае, сейчас, пока учитель-чужак бдителен.
Город оглушал и сбивал с толку. Если бы не удавка, толпа мгновенно разнесла бы Завулона и учителя в разные стороны. Перед учителем люди расступались, даже не замечая этого, но перед Завулоном они смыкались снова. И приходилось распихивать толпу руками и локтями, чтобы не отставать. Если Завулон задерживался, то удавка впивалась в горло, и это было больно.
На Фафнира, который был выше любого в толпе на целую голову, и чей яркий, подбитый мехом плащ стегал людей по ногам, не смотрели. Но на себе Завулон чувствовал неприятные, оценивающие взгляды. Люди в толпе прикидывали, сколько он стоит, и дотрагивались до его лица, кожи, платья, мимоходом ощупывая, оценивая, прикидывая. Завулон вскинул голову. Даже если он сейчас раб, то он стоит больше, чем галера, доверху груженная золотом.
Он с трудом сдерживался от того, чтобы наградить наглые людские руки чесоткой или проказой. Раз господин пожелал провести его через город на привязи, как осла на продажу, придется стерпеть.
На родине, если Завулон выбирался в город и видел римского солдата, то шептал себе под нос «будь ты проклят». Над солдатом начинал кружиться видимый только магам черный вихорок, и Завулон уходил довольный, зная, что над римлянином нависла беда.
Потом его заметили Светлые и поговорили со своими старшими. Те поговорили со старшими Темных, а те поговорили с наставником Завулона. Наставник припугнул, что если Завулон подведет его так еще раз, то он испробует на нем свою плеть, и Завулон, которого учитель никогда не бил ни кулаком, ни розгами, ни магией, испугался и пообещал забаву прекратить.
Завулон знал, что новый учитель не будет его баловать так, как старый, и хорошо, если не будет бить.
Один раз Завулон испугался, что его на самом деле хотят перепродать: с Фафниром вровень зашагал другой маг из северных племен, такой же светловолосый, странно одетый и безбородый. Они заговорили на своем неприятном, лающем говоре, и Завулон прислушался к своей тени, которая переводила их слова.
— Это и есть тот отрок, за которого кесарь десяти стран заломил такую цену? Ты продешевил, Фафнир. Ты отдал плату за мертвеца. В твоих горах он не протянет и одной зимы, — насмехаясь, говорил маг. — Посмотри на него: он труслив и слаб, твои же дети сожрут его. Продай его мне, и сможешь вернуть хотя бы часть стоимости.
— Никто из моих учеников не тронет нового брата против моей воли, — хмуро ответил учитель. — А цена была честной.
— Не хочешь продавать мне, продай его его же племени, — спокойно пожал плечами маг. — Не часто я готов дать тебе добрый совет, старый враг, но этот из них. Оставь дурное семя дурному семени. Из него не выйдет хорошего ученика для тебя. Сейчас он подслушивает наш разговор, а завтра начнет шпионить за тобой для Светлых.
От неожиданности Завулон споткнулся. Его щеки горели, уши тоже предательски наливались жаром. Завулон уткнулся глазами куда-то между магами, тщетно делая вид, что их разговор его не касается.
— Оставь, — сказал учитель. — Если бы он не стал подслушивать, это значило бы, что он или равнодушен ко всему, или глуп.
По губам учителя скользнула легкая улыбка, он замедлил шаг и потрепал Завулона по плечу.
— Дитя, да ты совсем устал, я смотрю, — почти ласково сказал он. — Ангвари, родич, мы можем у тебя переночевать?
— Мой двор к твоим услугам, — ответил маг.
***
Двор мага не уступил бы размером и пышностью дворцу. Прежний наставник Завулона рассмеялся бы в лицо такой роскоши. Слуги мага отвели его с новым хозяином в купальню и оставили одних. Только тогда Завулон осмелился задать терзавший его вопрос:
— Учитель, разве ты и этот маг не враги?
— Иногда мы враги у себя на родине, — учитель не удивился вопросу. — Но здесь и сейчас мы соплеменники и союзники. Отдыхай спокойно, от Ангвари тебе ничего не угрожает.
Фафнир стащил с себя тунику и штаны, оставил сапоги на борту широкой каменной ванны и погрузил свое крупное, плотное тело в горячую воду. Кожа его немедленно зарозовела. Лицо расслабилось и смягчилось.
— В чем дело? — позвал он Завулона. — Разве ты не хочешь вымыться?
Конечно, Завулону хотелось вымыться: все его тело чесалось от грязи. Но разоблачаться перед новым хозяином было страшно. Он неуверенно переступил босыми ногами, топча лица муз или богинь напольной мозаики. До плена у Светлых мужская нагота не вызывала у него ни смущения, ни страха. Но до плена Завулон не знал, что и он может удовлетворять чужую похоть.
Хозяин ждал.
Завулон неохотно снял с себя обноски, в которые за два месяца у Светлых превратилась его одежда, когда-то такая удобная и дорогая, и залез в ванну. Вода поначалу обжигала, но вскоре оказалась приятной и очень теплой.
Учитель вольготно расселся на мраморных ступенях, раскинув руки по краям ванны. Завулон оттолкнулся от борта, и вода сразу отнесла его на середину ванны. Там оказалось глубоко, ноги не касались дна. Завулон забарахтался и кое-как по-собачьи доплыл до другого края. Учитель хохотнул:
— Тебя и плавать учить придется? — он покачал головой. — Ну и ну.
К счастью, в купальне было так жарко, что Завулон все равно не смог бы покраснеть еще больше. Он осторожно устроился на ступеньках и начал оттирать свою кожу от пыли и грязи. Очень скоро вода рядом с ним стала мутнеть: грязь сползала слой за слоем. Когда Завулон попытался промыть волосы, в ней появились черные разводы, а на поверхность всплыли черные точки вшей.
Учитель уже давно вылез и теперь равнодушно наблюдал за его потугами с борта. А потом зевнул:
— Бесполезно, придется состригать наголо.
И тут же, не расходясь словами с делом, подхватил Завулона одной рукой, легко вытащил его на борт и вылил ему на голову что-то, после чего волосы легко снялись простым лезвием. И волосы, и бывшая одежда после этого отправились в камин, и мальчик-раб принес Завулону длинную чистую рубашку. Увидев свое отражение в полированном медном зеркале, Завулон решил, что похож на ощипанного куренка.
В спальне — Фафнир не захотел отпускать Завулона в отдельную комнату — маг положил его между собой и стеной и так велел спать. Почувствовав за своей спиной мужское тело, Завулон внутренне сжался и вцепился ногтями в тонкий лен простыни. Затылком он чувствовал чужое дыхание. Завулон, не мигая, смотрел на щербатый камень стены перед собой и молча пересчитывал выбоинки и царапины. Что ему делать, если маг за спиной вдруг разохотится до постельных удовольствий? Ни сравнимой с ним силы, ни наставника, которого можно позвать на помощь.
Наставник мертв.
Дыхание за спиной переходило в храп. Маг с севера засыпал.
Больше всего хотелось прибежать сейчас к наставнику и зарыться лицом в его таллит. Или вернуться в их небольшой дом, где всегда пахло мясом и лепешками, а за окном блеяли козы.
В плену Завулон злился и проклинал прах своего учителя. Если бы тот не оказался так слаб и неповоротлив и не проиграл бы злому, пришедшему с Востока Светлому, ничего бы не случилось. Но после дня с чужаком Завулона взяла тоска. Воспоминания об учителе теснили грудь и щипали глаза.
Про его учителя говорили, что он такой старый, что помнит еще Авраама, и учитель с этим не спорил. Только загадочно улыбался и поглаживал свою длинную, густую бороду. Когда Завулон был совсем мелким, он любил подкрадываться к спящему учителю и дергать его за бороду. И даже за это тот его не бил, только ворчал.
Тогда учитель казался непобедимым и вечным.
Зажатый между стеной и чужим телом, Завулон не выдержал и тихонько зашмыгал носом.
Поэтому Фафнир, не торгуясь, ударил с хозяином паренька по рукам и отдал ему в оплату минойскую сферу, связку волчьих мехов и кошель золота. Светлый взвесил сферу в руке. Провел пальцами по густому меху. Быстро пересчитал золото. И, довольно кивнув, скрылся за деревьями.
Фафнир прислонился к сосне и стал ждать.
Кожа зудела от желания покрыться чешуей, а спину раздирали рвущиеся на свободу крылья, но Фафнир терпел. Как ни раздражал его Светлый, вступать с ним в схватку было бы не с руки.
Светлый был еще молод: не старше возраста, на который выглядел. Но легкой схватке с ним бы не вышло. Светлый подобрался к пику своей силы, и Фафнир знал, что на его счету уже десять побед над магами его ранга. К тому же за спиной Светлого было тридцать бойцов, а Фафнир прилетел один.
Даже норны не знали, кто бы победил. Их нити в царстве теней превратились в спутанный клубок, и Фафнир не смог добиться от них ответа.
Сделке придется быть честной.
Тень от сосны сдвинулась к югу, когда Светлый вернулся, волоча за собой парнишку зим шестнадцати. Тот припадал при ходьбе на одну ногу и спотыкался о каждый корень. Светлый тащил его быстрее, чем тот мог идти. Фафнир нахмурился: не пытаются ли ему сбыть на руки калеку?
Он придирчиво осмотрел пленника сквозь Тень. Мальчик был слегка попорчен, но все повреждения можно было исцелить, и Фафнир успокоился. Могло быть хуже.
Светлый снял с шеи своего пленника камешек на веревке, от которого ощутимо веяло силой, и исчез, оставив их вдвоем. Мальчик осторожно дотронулся до места на груди, где раньше покоился камешек, и медленно обратил лицо к Фафниру.
— Я уплатил за тебя выкуп. Теперь ты принадлежишь мне, — обратился к нему Фафнир на латыни. — Ты понимаешь меня?
Мальчик кивнул. Фафнир провел большим пальцем по его лицу, снимая отек с подбитого глаза и нездоровую припухлость с губ. Еще раз придирчиво осмотрел и спросил:
— Как зовут?
— Завулон, — чуть хрипло ответил мальчик, и Фафнир скользнул ладонью ниже, к горлу. Тут пришлось повозиться: болезнь поднималась из легких. Тело мальчика плохо перенесло плен и ночи на холодной земле. Фафнир убрал боль и на время успокоил воспаленные легкие, но дальше мальчика придется пользовать Хель.
— Как давно ты потерял учителя, Завулон?
— Две... — Завулон сбился, — нет, три луны назад.
Фафнир скривился. Он догадывался, почему Светлый решили избавиться от пленника именно сейчас. Тот уже разваливался на ходу, и с каждым днем терял в цене все больше. Не убирая руки с шеи мальчика, Фафнир сказал:
— Тогда тебе нужен новый учитель. Ты ведь согласен пойти ко мне в ученики?
Мальчик сглотнул, и в ладонь Фафниру прыгнул его кадык. Фафнир слегка надавил ногтями на тонкую кожу. Кончики пальцев чесались, готовые превратиться в железные когти и разорвать тощую шейку, и Фафнир мысленно посоветовал себе умерить гнев. Мальчишка еще ничем его не вызвал. Он еще не отказался.
— Я согласен, — Завулон запрокинул лицо и взглянул Фафниру в глаза: — но я бы хотел знать, к кому я поступаю в обучение, о могучий?
— Я Фафнир.
Лицо Завулона не отразило ничего, кроме вежливого недоумения, и Фафнир покачал головой. Редко он залетал так далеко, где даже имя его было неизвестно. Ничего... Он приведет нового ученика в клан, и там тот сам все узнает. Он по отечески потрепал Завулона по голове и добродушно сказал:
— Ты сделал хороший выбор. Из тебя может выйти могучий маг, и я тебе в этом помогу.
Фафнир отступил к обрыву без деревьев, где можно было расправить крылья, и в первый раз принял свой второй облик при Завулоне. Мальчик охнул и застыл на месте, не сводя с Фафнира глаз, будто никогда раньше дракона не видел.
— Залезай, — коротко рыкнул Фафнир. Ученик недоуменно закрутил головой, и Фафнир недовольно зарчал: — Заберись на меня, бестолочь! Или ты хочешь, чтобы я тратил силы на Дыру до дома из-за тебя?
Завулон вздрогнул, торопливо вскарабкался по подставленному для него крылу наверх и завозился, пытаясь устроиться на жесткой спине. Овцы весили больше, чем этот мальчишка, Фафнир даже не чувствовал его тяжести. Как бы не сбросить...
Фафнир подцепил хвостом тюк со своими пожитками и закинул его на спину.
— Создай веревку и привяжи, — велел он Завулону, решив, что хотя бы это тот должен уже уметь. — Себя тоже привяжи. В тюках есть теплая одежда, надень ее, — посоветовал он.
— Но ведь жарко, — удивился Завулон.
— Наверху будет холодно, — пообещал Фафнир.
И он не соврал.
***
Завулон родился в день, когда подлый Тит, да падет проклятие на него и его потомков до десятого колена, разрушил храм Ершалаима. Наставник однажды привел Завулона к руинам, встал с ним на колени и велел запомнить это место. Но Завулон и так бы запомнил, без приказа. Он понимал, что значит Храм.
И первые минуты полета он думал о том, что новый учитель увезет его слишком далеко, и Завулон много лет не сможет приходить к остаткам Храма. Потом его начало рвать, и ни о чем другом он думать больше не мог.
Каждый раз, когда крылья чудища смыкались наверху, Завулон проваливался в яму, а желудок будто подскакивал к горлу. А потом крылья обрушивались вниз, и Завулона подбрасывало наверх. Бушующий наверху ветер мгновенно смел все, что Завулону удалось выблевать, и теперь его рвало воздухом.
Когда они поднялись так высоко, что деревья слились в сплошную зеленую массу, а редкие дома стали меньше точек, стало чуть полегче. На высоте учитель уже не махал крыльями, как нетопырь, а неторопливо парил, расправив крылья в воздухе.
Пока мог, Завулон смотрел вниз. Под ними проплывала земля, расчерченная на желтые квадраты. Крестьянам и рабам скоро было убирать урожай. Потом Завулону стало так холодно, что он накрылся с головой густым мехом и распластался на спине несшего его чудища.
Жесткая, как рогожа, шкура учителя была не теплее воздуха вокруг, но так хотя бы можно было спастись от ветра. Сколько они летели, Завулон не знал. Может быть, несколько часов. Может быть, целый день. Когда лапы учителя с грохотом стукнулись о землю, он не смог пошевелиться. Он не чувствовал ног после тех мест, где в кожу впивались веревки.
Веревки исчезли. Завулон опрокинулся набок, кулем грохнулся в примятую траву и остался лежать там. Мимо прошли красивые, из телячьей кожи, сапоги учителя с окованными железом мысками. Завулон уперся лбом в землю и, изо всех сил работая животом и шеей, кое-как перевернулся. Теперь над ним было нежно-розовое закатное небо и пушистые головки одуванчиков.
— Мы прилетели? — слабо спросил Завулон.
— Нет. Мы вблизи Рима. Здесь мы заночуем.
Под бок впился железный мысок, и Завулон сцепил зубы, чтобы не взвизгнуть позорно от боли.
— Вставай, — велел учитель.
Ноги тряслись и не хотели слушаться. Завулон с трудом поднялся и встал перед учителем лицом к лицу. Глаза у того были странные, медленные: зрачки не поспевали за взглядом. Белки глаз не поворачивались в глазницах, но Завулон чувствовал, что маг смотрит.
Учитель выглядел недовольным, и Завулон виновато вжал голову в плечи, ожидая, что его будут бить. Но учитель положил руку ему на плечо, и Завулон снова почувствовал, как по телу проходит теплый поток силы, унося с собой слабость, тошноту и боль.
Снова смерив Завулона неласковым взглядом, учитель закинул дорожный тюк себе за спину и зашагал в одному ему известном направлении. Завулон поплелся вслед за ним. Вскоре они вышли к широкой дороге, мощеной каменными блоками. Подобная вела из Ершалаима в Рим, и Завулон приободрился: его увели не так далеко от родных мест. Может, от нового учителя еще удастся улизнуть. В Риме много своих, ему помогут добраться домой. А там можно будет попроситься в ученики к старому Ироду.
Но Фафнир, когда они приблизились к городу, накинул на его шею удавку, как рабу. И это было обидно, потому что маг не проникал в его мысли — Завулон бы почувствовал, а просто догадался. И, хотя маг повернулся к нему спиной, Завулона не оставляло ощущение его взгляда. Поэтому Завулон оставил надежду сбежать — во всяком случае, сейчас, пока учитель-чужак бдителен.
Город оглушал и сбивал с толку. Если бы не удавка, толпа мгновенно разнесла бы Завулона и учителя в разные стороны. Перед учителем люди расступались, даже не замечая этого, но перед Завулоном они смыкались снова. И приходилось распихивать толпу руками и локтями, чтобы не отставать. Если Завулон задерживался, то удавка впивалась в горло, и это было больно.
На Фафнира, который был выше любого в толпе на целую голову, и чей яркий, подбитый мехом плащ стегал людей по ногам, не смотрели. Но на себе Завулон чувствовал неприятные, оценивающие взгляды. Люди в толпе прикидывали, сколько он стоит, и дотрагивались до его лица, кожи, платья, мимоходом ощупывая, оценивая, прикидывая. Завулон вскинул голову. Даже если он сейчас раб, то он стоит больше, чем галера, доверху груженная золотом.
Он с трудом сдерживался от того, чтобы наградить наглые людские руки чесоткой или проказой. Раз господин пожелал провести его через город на привязи, как осла на продажу, придется стерпеть.
На родине, если Завулон выбирался в город и видел римского солдата, то шептал себе под нос «будь ты проклят». Над солдатом начинал кружиться видимый только магам черный вихорок, и Завулон уходил довольный, зная, что над римлянином нависла беда.
Потом его заметили Светлые и поговорили со своими старшими. Те поговорили со старшими Темных, а те поговорили с наставником Завулона. Наставник припугнул, что если Завулон подведет его так еще раз, то он испробует на нем свою плеть, и Завулон, которого учитель никогда не бил ни кулаком, ни розгами, ни магией, испугался и пообещал забаву прекратить.
Завулон знал, что новый учитель не будет его баловать так, как старый, и хорошо, если не будет бить.
Один раз Завулон испугался, что его на самом деле хотят перепродать: с Фафниром вровень зашагал другой маг из северных племен, такой же светловолосый, странно одетый и безбородый. Они заговорили на своем неприятном, лающем говоре, и Завулон прислушался к своей тени, которая переводила их слова.
— Это и есть тот отрок, за которого кесарь десяти стран заломил такую цену? Ты продешевил, Фафнир. Ты отдал плату за мертвеца. В твоих горах он не протянет и одной зимы, — насмехаясь, говорил маг. — Посмотри на него: он труслив и слаб, твои же дети сожрут его. Продай его мне, и сможешь вернуть хотя бы часть стоимости.
— Никто из моих учеников не тронет нового брата против моей воли, — хмуро ответил учитель. — А цена была честной.
— Не хочешь продавать мне, продай его его же племени, — спокойно пожал плечами маг. — Не часто я готов дать тебе добрый совет, старый враг, но этот из них. Оставь дурное семя дурному семени. Из него не выйдет хорошего ученика для тебя. Сейчас он подслушивает наш разговор, а завтра начнет шпионить за тобой для Светлых.
От неожиданности Завулон споткнулся. Его щеки горели, уши тоже предательски наливались жаром. Завулон уткнулся глазами куда-то между магами, тщетно делая вид, что их разговор его не касается.
— Оставь, — сказал учитель. — Если бы он не стал подслушивать, это значило бы, что он или равнодушен ко всему, или глуп.
По губам учителя скользнула легкая улыбка, он замедлил шаг и потрепал Завулона по плечу.
— Дитя, да ты совсем устал, я смотрю, — почти ласково сказал он. — Ангвари, родич, мы можем у тебя переночевать?
— Мой двор к твоим услугам, — ответил маг.
***
Двор мага не уступил бы размером и пышностью дворцу. Прежний наставник Завулона рассмеялся бы в лицо такой роскоши. Слуги мага отвели его с новым хозяином в купальню и оставили одних. Только тогда Завулон осмелился задать терзавший его вопрос:
— Учитель, разве ты и этот маг не враги?
— Иногда мы враги у себя на родине, — учитель не удивился вопросу. — Но здесь и сейчас мы соплеменники и союзники. Отдыхай спокойно, от Ангвари тебе ничего не угрожает.
Фафнир стащил с себя тунику и штаны, оставил сапоги на борту широкой каменной ванны и погрузил свое крупное, плотное тело в горячую воду. Кожа его немедленно зарозовела. Лицо расслабилось и смягчилось.
— В чем дело? — позвал он Завулона. — Разве ты не хочешь вымыться?
Конечно, Завулону хотелось вымыться: все его тело чесалось от грязи. Но разоблачаться перед новым хозяином было страшно. Он неуверенно переступил босыми ногами, топча лица муз или богинь напольной мозаики. До плена у Светлых мужская нагота не вызывала у него ни смущения, ни страха. Но до плена Завулон не знал, что и он может удовлетворять чужую похоть.
Хозяин ждал.
Завулон неохотно снял с себя обноски, в которые за два месяца у Светлых превратилась его одежда, когда-то такая удобная и дорогая, и залез в ванну. Вода поначалу обжигала, но вскоре оказалась приятной и очень теплой.
Учитель вольготно расселся на мраморных ступенях, раскинув руки по краям ванны. Завулон оттолкнулся от борта, и вода сразу отнесла его на середину ванны. Там оказалось глубоко, ноги не касались дна. Завулон забарахтался и кое-как по-собачьи доплыл до другого края. Учитель хохотнул:
— Тебя и плавать учить придется? — он покачал головой. — Ну и ну.
К счастью, в купальне было так жарко, что Завулон все равно не смог бы покраснеть еще больше. Он осторожно устроился на ступеньках и начал оттирать свою кожу от пыли и грязи. Очень скоро вода рядом с ним стала мутнеть: грязь сползала слой за слоем. Когда Завулон попытался промыть волосы, в ней появились черные разводы, а на поверхность всплыли черные точки вшей.
Учитель уже давно вылез и теперь равнодушно наблюдал за его потугами с борта. А потом зевнул:
— Бесполезно, придется состригать наголо.
И тут же, не расходясь словами с делом, подхватил Завулона одной рукой, легко вытащил его на борт и вылил ему на голову что-то, после чего волосы легко снялись простым лезвием. И волосы, и бывшая одежда после этого отправились в камин, и мальчик-раб принес Завулону длинную чистую рубашку. Увидев свое отражение в полированном медном зеркале, Завулон решил, что похож на ощипанного куренка.
В спальне — Фафнир не захотел отпускать Завулона в отдельную комнату — маг положил его между собой и стеной и так велел спать. Почувствовав за своей спиной мужское тело, Завулон внутренне сжался и вцепился ногтями в тонкий лен простыни. Затылком он чувствовал чужое дыхание. Завулон, не мигая, смотрел на щербатый камень стены перед собой и молча пересчитывал выбоинки и царапины. Что ему делать, если маг за спиной вдруг разохотится до постельных удовольствий? Ни сравнимой с ним силы, ни наставника, которого можно позвать на помощь.
Наставник мертв.
Дыхание за спиной переходило в храп. Маг с севера засыпал.
Больше всего хотелось прибежать сейчас к наставнику и зарыться лицом в его таллит. Или вернуться в их небольшой дом, где всегда пахло мясом и лепешками, а за окном блеяли козы.
В плену Завулон злился и проклинал прах своего учителя. Если бы тот не оказался так слаб и неповоротлив и не проиграл бы злому, пришедшему с Востока Светлому, ничего бы не случилось. Но после дня с чужаком Завулона взяла тоска. Воспоминания об учителе теснили грудь и щипали глаза.
Про его учителя говорили, что он такой старый, что помнит еще Авраама, и учитель с этим не спорил. Только загадочно улыбался и поглаживал свою длинную, густую бороду. Когда Завулон был совсем мелким, он любил подкрадываться к спящему учителю и дергать его за бороду. И даже за это тот его не бил, только ворчал.
Тогда учитель казался непобедимым и вечным.
Зажатый между стеной и чужим телом, Завулон не выдержал и тихонько зашмыгал носом.
обзорам
@темы: дозоры, фанфики, от учителей не уходят
-
-
22.08.2014 в 22:45-
-
22.08.2014 в 22:49Надеюсь, понравится - во всяком случае, когда я допишу и выложу остальные главы
-
-
22.08.2014 в 23:15Завулон с трудом поднялся и встал перед учителем лицом к лицу. Глаза у того были странные, медленные: зрачки не поспевали за взглядом. Белки глаз не поворачивались в глазницах, но Завулон чувствовал, что маг смотрит. - вот это здорово - очень живо представляется... Жуткое, должно быть, ощущение...
Интересное начало: эпоха, детали... Завулону тут, конечно, не позавидуешь - непонятно, куда, непонятно, что будут делать и как пользовать...
В общем, уселась ждать продолжения)) Спасибо вам!
-
-
23.08.2014 в 03:16-
-
23.08.2014 в 09:29Чую, что нелегко Завулону придётся. Переживаю.
-
-
23.08.2014 в 15:27Dec, нелегко... но кому в то время было легко?